Спаситель

Поместив ее под охраняемое наблюдение, образно выражаясь, он переговорил со своим партнером, который сразу же увидел открывающиеся перед ними возможности. И когда они начали работать над ней, он выяснил, где найти остальных. Подсуетился.

Всего семь. За тридцать лет. Мужские и женские особи. И еще одна – рожденная в плену, ставшая результатом скрещивания.

Он столько узнал. Столько...

Роберт Кратен внезапно осознал, что уже оторвался от пола, что стоял в кухне на своих ногах. Кровь покрывала его грудь и живот. И посмотрев на себя, он отметил, что под грамотно скроенными костюмами он скрывал тело старика.

Пухлое и рыхлое. Седые волосы на груди.

Когда–то он держал себя в форме...

Его руки судорожно выдвинули ящик, в котором лежали предметы, сверкавшие в свете потолочных ламп.

Ножи. Кухонные. Недавно заточенные, новые ножи.

К глазам подступили слезы, полились по щекам, смешиваясь с кровью, которая кап–кап–кап... капала со лба в этот ящик, полный ножей.

Правая рука, которой он писал, вытянулась вперед и обхватила четырнадцати дюймовый «Масамото»[73]. Острие было тонким и острым. У рукоятки – ширина в два дюйма. Этим ножом нарезали индейку и ростбиф.

Он всегда был главным. Всю свою жизнь, он контролировал всех вокруг себя.

А сейчас, в конце своего смертного пути, он лишился контроля над всем.

– Нет, – сказал он ртом, полным крови.

Роберт Крайтен наблюдал, как его рука повернула нож, а вторая присоединилась к напарнице, крепче обхватывая рукоять.

Сжав челюсти, он обнажил зубы, противясь удару. Тщетно. Он словно сражался с врагом, нападавшим на него.

Вены выступили на тощих трясущихся предплечьях.

Вокруг него раздался звук, громким эхом отразившийся от гладких дверей закрытых шкафчиков, пустых ящиков и хромированной бытовой техники.

Он кричал, как кричит убиенный... когда вонзил лезвие в свой живот и провел им из стороны в сторону. Еще и еще, превращая пищеварительный тракт в суп, а супницей служили тазовые кости.

Он умер три минуты спустя, свалившись на пол бесформенной кучей.

Глава 39

Спустя два часа после начала убийственной вечеринки, Мёрдер заколол третьего лессера. Монтировкой. А потом бросил орудие Джону Мэтью, который отправил четвертого по счету к Омеге.

Они были во многих кварталах от того места, где они вступили в бой с первыми двумя, в полутора милях, не меньше, может в двух, и он поражался тому, насколько мало лессеров сейчас встречалось на улицах. Раздражает, когда стремишься к количеству... и, П.С., качество также хромало. Все попавшиеся им на пути были новообращенными, и такими же дилетантами, как и первый.

Дареному коню и все такое.

Когда вспышка от руки Джона озарила пустую улицу, Мёрдер рассмеялся.

Просто запрокинул голову и позволил себе громкий смех.

В доме напротив зажегся свет в окнах, люди выглядывали из них, но Мёрдеру было плевать.

Джон выпрямился и подбросил в руках монтировку, ловя ее с улыбкой. Мёрдер кивнул парню, не задавая прямого вопроса: было ясно, что им нужно больше.

Свобода пьянила, город был открыт перед ними, служил полем для поиска и выслеживания врага, игровой площадкой для уничтожения ублюдков, убивающих невинных... по одной лишь причине, что Омега желал разрушить то, что сотворила Дева Летописеца.

Мёрдер снова посмотрел на небо. Судя по положению звезд, прошло несколько часов, но еще оставалось время до рассвета, который поставит перед ними жирную точку. Но пока рано. Он хотел повторять это ночь за ночью, эту погоню и бой, еще раз пережить чувство причастности к важному делу.

– Куда они исчезли? – Мёрдер жестом обвел улицу. – Этой ночью нам должно была встретиться дюжина лессеров, но попалось всего четверо.

Джон провел рукой по своему горлу.

– Их ряды сокращаются? – Когда Джон кивнул, Мёрдер нахмурился. – Омега не может умереть. Он бессмертен, как и Дева Летописеца.

Джон снова покачал головой.

– Погоди, что? – Он краем глаза видел, как люди двигаются в окнах, и отступил в тени в начале переулка. – Не понимаю. Омега умер?

Опять движение головой.

– Дева Летописеца умерла? Что здесь, черт возьми, происходит...

– Вы двое ушли в самоволку. Вот что здесь, черт возьми, происходит.

Мёрдер оглянулся через плечо и сказал с ухмылкой:

– Тор, дружище! Как жизнь?

Брат, известный своей хладнокровностью, сейчас был далек от сдержанности и самоконтроля. Тор был откровенно взбешен, он поджал губы и подался всем телом вперед, словно хотел вмазать кому–нибудь.

И, вот неожиданность, Мёрдер был первым в его списке.

– Джон, – обратился к нему Брат. – Отправляйся домой. Сейчас же.

Мёрдер нахмурился.

– Прошу прощения?

Тор ткнул пальцем в грудь Мёрдера.

– Держись в стороне. Джон, уходи, черт возьми, отсюда...

– Не разговаривай с ним таким тоном.

– Джон, это приказ!

– Он тебе не ребенок. Он – взрослый мужчина, который волен поступать так, как ему заблагорассудится...

Тор подошел к Мёрдеру вплотную, нос к носу.

– Он ранен... а ты совсем умом поехал, раз вывел его на поле боя. Думаешь, это шутки – что вы вопреки системе рискуете жизнями, и подвергаете опасности всех нас?