Спаситель и сын. Сезон 6

Мама поспешила добавить, что у Максима по-прежнему есть свой тьютор[11] и он ему помогает, что класс у них двухуровневый – первоклассники и второклассники – и старшие во время перемен оберегают Максима.

– Значит, в целом все здорово, – подчеркнул позитив Спаситель.

– Муж считает, что Максима надо перевести.

– Перевести?

– В школу для умственно отсталых, – уточнила мадам Карре, повторяя слова мужа.

– Поверьте мне, Максим не может быть одновременно аутистом с высокой функциональностью, ненормальным и умственно отсталым. Сосредоточьтесь, пожалуйста, на том, как он развивается. В детском саду он был грустным и одиноким. В этом году он неплохо себя чувствует среди сверстников в районной школе.

Спаситель не сказал в «нормальной школе с нормальными детьми», потому что затруднялся определять, что такое «норма» и что «не норма». Месье Карре считался нормальным и вроде бы не ходил на голове, но зато он ходил по чужим головам…

Вечером Спаситель уткнулся в одну из своих психологических книг «Возможно, мы все ненормальные?»[12] и уснул, размышляя о плюшевом коте, который – «чок-чок» – ударялся головой обо все твердое.

А вот Алиса у себя на чердаке спать и не думала, она читала и перечитывала письмо Габена.

«Алиса, привет! Можешь мне не верить, но я минут пять думал, как начать письмо. Я не пишу не потому, что о тебе не думаю. Думаю – не то слово. Ты всегда у меня в голове. Вот это я точно сказал, согласна?

Когда приеду на Рождество, расскажу всей семье, как мне живется в Бресте. А с тобой хочу поделиться совсем другим, и только с тобой одной. Вот. Когда полгода тому назад я проходил медицинскую комиссию, военный врач мне сказал, что я «сильный от природы». И правда, я чувствую, что могу сутками не есть и не спать, могу шагать километры с рюкзаком, набитым кирпичами. Меня это удивляет, в школе я не был большим спортсменом, мне не нравилось бегать, прыгать, пинать мяч. Я не находил в этом смысла.

И вот, что я хочу сказать только тебе одной. Врач мне рассказал о морских коммандос. Их человек 700, есть боевые пловцы, есть элитные стрелки. Они штурмуют военные корабли, подкладывают под них мины, освобождают заложников, гасят террористов. Для меня – это суперплан. Меня уже проверяли – легкие, брюшной пресс, я лазил по канату с мешком в 12 кг, бегал на время с полной выкладкой, плавал тоже на время с задержкой дыхания. Уже несколько раз погружался. Я учусь быстро. Мне сказали, что я «особенный», и мне нужно записаться на специальную стажировку в морскую школу Сен-Мандрие. Стажировка – полтора месяца, там из каждого курса берут по четыре человека в морпехи. Следующая стажировка в январе.

Не говори ничего мальчишкам и особенно Спасителю. Я знаю, что он подумает. Что я хочу мочить террористов из-за друга, которого убили в Батаклане. Это неправда. Точнее, не вся правда. Правда в том, что я «особенный». От обычной жизни меня тошнит, и от себя тоже. Мне нужен адский котел, что-то за гранью. Так я устроен, я уже почувствовал это и не могу дать задний ход.