Спаситель (ЛП)

Фигура исчезла так же, как и появилась, со скоростью удара паникующего сердца. И теперь, когда огромный силуэт не загораживал дверной проем, широкая полоса прекрасного света ворвалась в темноту и упала на узорчатый ковер гостиничного номера, на открытые чемоданы гостей, с разбросанными в беспорядке вещами, на антикварный комод, которым восхищалась Эми, как только они сюда вошли.

Так нормально, так естественно.

Вот только дверь закрылась сама по себе.

Как будто кто-то вернул ее на место силой мысли.

— Рик? — тихо спросила Эми. — Что это было? Я сплю?

Где-то над их головами раздавались звуки тяжелых шагов, они медленно пересекали чердак. Который, по идее, пустовал.

И его накрыло еще одно воспоминание из детства, и не о бейсбольном поле Малой лиги и полосатой форме маленьких «Янкиз», которую он носил с гордостью. Это был фермерский дом его бабушки со скрипящей лестницей и холл на втором этаже, из-за которого волосы на затылке вставали дыбом — потому что он вел к дальней спальне, где от туберкулеза умерла маленькая девочка.

Свистящий вздох. Затрудненное дыхание. Тихий плач.

Он просыпался от этих звуков каждую ночь в 2:39. И каждый раз, когда его будил призрачный вздох, и звук борьбы за глоток воздуха стоял в его ушах и в голове, он осознавал, когда вскакивал на кровати, что его окружает полная тишина, плотная, как черная дыра, что поглощала отголоски прошлого и угрожала своим гравитационным притяжением поглотить и его, не оставив и следа от того мальчишки, лишь пустую, еще не остывшую кровать, где когда-то лежало его живое тело.

Рик всегда знал с железобетонной уверенностью, присущей детскому чувству самосохранения, что молчание, та ужасная тишина была моментом смерти маленькой девочки и ее призрака. Кульминацией нескончаемого цикла мучений, который повторялся для нее снова и снова, каждую ночь, именно в то мгновенье, когда она умирает, и ее дух проигрывает битву, когда тело отказывается функционировать, ее долгий путь в могилу подходит к концу, и он наступает не со стоном, а с ужасной безжизненной тишиной.

Жутко пугающая хрень для девятилетнего мальчишки, каким он был тогда.

Рик никак не ожидал, что, будучи взрослым, снова почувствует что-то близкое к той растерянности и ужасу. Но жизнь подобно почтальону, доставляет определенную посылку по вашему эмоциональному адресу, и отказаться от этой услуги невозможно, равно как и вернуть доставленный товар.

Прошлое было постоянной величиной, также как и будущее — гипотетической, два конца одного спектра, где один был точным, конкретным, а другой — эфемерным, а текущее настоящее, единственный реальный момент, был фиксированной точкой, на которой вес жизни висел и раскачивался.

— Это был сон? — снова спросила Эми.

Когда голос вернулся к нему, Рик прошептал: — Я в этом не уверен.

***

Наверху, на чердаке старого особняка, Мёрдер принял физическую форму и подошел к одному из мансардных окон. Как вампир, он полагал, что спасение им летучей мыши, которая в данный момент слизывала кровь с его указательного пальца и была неспособна постичь всю широту жеста оказанной ей помощи, можно считать профессиональной вежливостью.

Если следовать человеческой мифологии, конечно.

На самом деле, у них было не так много общего. Вампиры нуждались в крови представителя противоположного пола своего вида, чтобы находиться на пике силы и здоровья… в питании, которого у него не было много лет, и которое он вынужден был добывать из других источников. С другой стороны, большинство летучих мышей жили за счет насекомых, хотя, очевидно, именно это млекопитающее было исключением из правил. Два вида были такими же разными, как собаки и кошки, хотя хомо сапиенсы пытались породнить их в своих книгах, фильмах, телешоу и т. д.

Открыв створку арочного окна, Мёрдер протянул руку и выпустил летучую мышь на свободу, существо исчезло в ночи, пересекая сияющий лик восходящей луны.

Когда он купил дом Элиу Рэтбуна у его изначального владельца примерно полтора столетия назад, то намеревался в одиночестве провести в нем старческую деменцию. Но все вышло совсем не так. Двадцать лет назад, в результате срыва, несмотря на то, что он находился в хорошей физической форме, Мёрдера накрыло безумие, истощило, довело до бешенства, и он был готов бродить по пустым комнатам в надежде, что разум последует его примеру и вытеснит душераздирающие образы, которые загромождали сегменты его памяти.

Но не повезло. В этом плане — нет. Дом достался ему вместе с персоналом, нуждавшемуся в работе, с гостями, что постоянно возвращались и из года в год выбирали одну и ту же комнату для празднования своего юбилея, а свадьбы бронировали за много месяцев.

В более ранней своей ипостаси, он бы все разрушил. Но после всего, что произошло, у него сбились ориентиры. Его личность, его характер, его душа прошли испытание огнем и не выдержали его. В результате чего настройки слетели, твердый фундамент не выдержал, его некогда сильный и решительный характер превратился в руины.