Спаситель под личиной, или Неправильный орк

— Конечно! — вспомнила полуобнажённого Глена. Даже мысли не возникло не то что прикоснуться — просто смотреть дольше необходимого. Да и остальные мужчины у меня такого желания не вызывали.

— И это наше влечение очень велико, настолько, что меня это не только радует, но и немножко пугает.

— Пугает?

— Просто я уже начал бояться прикасаться к тебе, опасаясь не сдержаться и зайти дальше, чем позволено. Но если ты ответишь на мой вопрос — этого можно будет уже не бояться.

Дракон выпрямился — за время разговора он присел на пятки, глядя на меня снизу вверх, но теперь вновь стоял на коленях, — и посмотрел мне в глаза.

— Элайора, моя Элла, мой подарок небес, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да! — выдохнула я, вне себя от счастья. Вэйланд меня любит, он хочет, чтобы я стала его женой, чтобы всегда была с ним. — Да, я согласна! Только…

— Только? — Счастливая улыбка, появившаяся на лице дракона после моего ответа, слегка увяла.

— Ты же наследный принц драконов. А я… Метаморф, беглянка, и вообще… Я даже рисовать не умею…

— Глупенькая, — облегчённо выдохнул Вэйланд, встал, вытянул меня из кресла и прижал к себе, целуя в макушку. — Какая разница — кто ты, если я тебя люблю? Мы, драконы, вступая в брак, смотрим в глаза своей любимой, а не на её расу, слушаем своё сердце, а не глупые предрассудки. Пусть остальные расы выбирают себе жён по их происхождению, величине приданого или категории, для нас, драконов, важно совсем другое. И теперь, когда никакого «только» не осталось, я хочу ещё раз услышать твой ответ.

— Да! — теперь уже ничего не могло помешать моему счастью. — Да, мой любимый дракон, я выйду за тебя замуж.

Вэйланд достал что-то из кармана и, чуть отстранившись, взял меня за правую руку.

— Я не знаю, какие у вас обычаи, но у нас жених, в знак помолвки, надевает невесте браслет.

И он застегнул на моём запястье изящный, золотой браслет, украшенный тонкой замысловатой резьбой — нужно будет потом повнимательнее её разглядеть. Что-то похожее я видела у королевы и сестры Вэйланда, да и у некоторых служанок — тоже, но считала это обычным украшением. А это вот что, оказывается! Провела пальцем по искусной резьбе.

— Какой красивый!

— Он ждал тебя почти сотню лет. Я рад, что теперь этот браслет нашёл свою хозяйку. И теперь, — дракон вдруг хитро улыбнулся, — когда на твоём запястье этот знак, говорящий всем вокруг, что ты — моя, а я — твой, мы можем целоваться и… тискаться столько, сколько нам захочется, и заходить при этом как угодно далеко.

Это мне понравилось. Но решила всё же уточнить.

— И ты дашь мне потрогать эти симпатичные выпукл… то есть, мышцы на своём животе?

— Я весь твой, — и мужчина одним движением сорвал с себя рубашку, открывая то, к чему так и тянулись мои пальцы.

* * *

О, какое же это удовольствие — трогать и гладить своего дракона. Какое замечательное у него тело — сильное, тёплое, чуть подрагивающее под моими пальцами. Правда, долго мне этим ощущением наслаждаться не удалось — губы Вэйланда, прижавшиеся к моим, отвлекли моё внимание, а его руки, начавшие путешествовать по моему телу — почему-то уже без рубашки, — заставили окончательно потерять голову.

Я так и не уловила момент, когда мы оказались на моей постели, совсем раздетые — но даже мысли о том, что нужно стесняться, не возникло, слишком приятно мне было. Я даже представить не могла, что моё тело настолько чувствительное, что прикосновение рук, а потом и губ дракона к моей груди заставит меня стонать и ёрзать, цепляться то за его плечи, то за волосы.

Губы скользили всё ниже, ласки становились всё смелее, руки дракона, казалось, были везде, ласкали там, где даже я сама к себе прикасаться не решалась, играли на моём теле, словно на музыкальном инструменте, и оно отзывалось на эти ласки. И я, не понимая, что со мной происходит, мысленно молила небеса, чтобы это не прекращалось.

Острая вспышка боли заставила вскрикнуть, но совсем не испугала, потому что я вдруг осознала — вот теперь Вэйланд совсем мой, окончательно. Мы с ним — одно целое, и это правильно, так и должно быть, так и нужно. А боль скоро прошла, да и что там за боль была, ерунда совсем. Зато удовольствие от того, что дав мне немного привыкнуть к нашему слиянию, Вэйланд вдруг начал двигаться, медленно, неторопливо, как-то даже тягуче, заставило забыть и о боли, и о том, где я, и кто я.

Всё, что я могла, это плавиться в накатывающих волнах удовольствия, которое усиливалось по мере того, как движения дракона ускорялись, хотя, казалось бы, куда больше то? Но, видимо, было куда, Вэйланд это знал и вёл меня куда-то, шепча слова любви и ободрения, пока, в итоге, удовольствие не накатило такой волной, что мне показалось — я взлетела высоко, к звёздам, а потом упала обратно, ослепшая, оглохшая, тяжело дышащая, не в силах пошевелить даже пальцем.

Рядом, так же тяжело дыша, крепко сжимая меня в объятиях, лежал Вэйланд, мой жених, мой мужчина, мой прекрасный принц. Не знаю, чем я заслужила это счастье, но никогда и никому его не отдам!