Спаситель Свиней

Ласкин, услышав кашель, заглянул в хлев.

– Все в порядке? – спросил он.

– Просто чудесно!

Кончики пальцев мертвеца отсутствовали. От запястий до земли тянулась порванная веревка.

«Пытал перед смертью, – записал Адлер в блокнот, и немного подумав, поставил знак вопроса. – Или связал после убийства? Зачем?» – и дважды подчеркнул.

Внимание привлекло нечто тонкое и извилистое, находящееся в замерзшей луже крови, кожи и волос, прямо под телом. Сверкающая полоска золотистого цвета. Почувствовав себя вороной, испытывающей слабость ко всему, что блестит, он поддел предмет кончиком ручки, поднял на уровень глаз: золотая цепочка с деформированным крестом.

«Почему ты согнут? – тихо сказал Адлер и осторожно поднял ворот рубашки мясника. В ту же секунду его настигло смятение: на шее ярко выраженные следы от удушения правой рукой, которые не спутать ни с чем. Точно такие же он видел полгода назад у парня, что пытался покончить жизнь самоубийством под Карловым мостом. – Это невозможно. Бессмыслица».

За спиной послышался неуверенный голос Ласкина:

– Там репортеры приехали. И откуда они все знают? Звонил Пчинский, сказал срочно закрывать двери в хлев, чтобы фотографы не снимали. Тут как раз светает, а с улицы обзор ого-го! Надеюсь, ты не против, – не дожидаясь ответной реакции, он взялся за край массивной двери и потянул ее на себя.

– Стой! – слишком поздно крикнул Адлер. Дверь захлопнулась, оградив комнату от неяркого света, идущего с улицы, в ту же секунду замолкли и лампы на потолке, оставив полицейского в темноте с мясником один на один.

Подбежав к двери, забыв об отпечатках, он взялся за рукоять и дернул ее на себя. Дверь не поддалась. Тогда он закричал.

– Ласкин, ты здесь?

– Да, что?

– Чертов придурок, свет включи!

Послышался звук клацающего выключателя.

– Заработал?

– Нет!

– Черт! Кажется, я провод дверью задел. Тут все на честном слове держится. Одну секунду, попробую открыть, – он толкнул двери, навалился так, что вся стенка заходила ходуном. – Не получается, боюсь обрушить этот сарай. У тебя фонарь с собой?

– Да.

– Посмотри, там нет задвижки?

Адлер достал фонарь дрожащими руками, посветил на дверь в упор.

– Нет тут ни черта!

– Ладно, держись, я сейчас схожу к машине, у водителя должен быть инструмент, – через дверь послышался смешок. – А ты пока никуда не уходи.

– Недоумок, – тихо произнес Адлер и почувствовал, как на ладони от соприкосновения с дверью осталось что-то липкое. Поднес ее к фонарю – кровь. Направил свет перед собой – на внутренней стороне двери и части стены, которую она закрывала, оказался какой-то рисунок. Полицейский медленно пятился, пока луч фонаря не осветил изображение полностью: круг, диаметром в полтора метра, а в центре – еще два небольших, расположенных в линию, очень близко друг к другу. Красный поросячий пятак.

После нескольких лет службы следователь был с мертвецами на короткой ноге, но к темноте так и не смог привыкнуть. К темноте звенящей, манящей, пьянящей и в данный момент что-то кусающей… Затаившийся до этого в загоне поросенок вышел, подошел к Томашу и попытался ртом дотянуться до его пальцев. Чувствуя, как ему становится все хуже и хуже, Адлер оперся на стену, согнулся. Его глаза непроизвольно закрылись. Около минуты пытался привести мысли в порядок, но безуспешно – ему хотелось убежать подальше отсюда.

Буйный ветер завывал в щелях. Во тьме ритмично трещал мясницкий крюк с подвешенным тяжелым телом. На мгновение следователь представил, что это мясник нарочно раскачивается, стараясь освободиться. Какой бы глупой и детской не казалась эта мысль, едва она появилась, избавиться от нее уже было невозможно. Оставшееся до прибытия помощи время ему пришлось выбирать между тем, чтобы светить фонарем на бездыханное тело и убеждаться в том, что оно неподвижно, или же погасить свет и, вслушиваясь в скрип, оставаться в неведении с надеждой на лучший исход.

Глава 10: Сосед

Отпирая двери хлева с помощью домкрата и лома, Ласкин и не думал, что Адлер пребывает в ярости. Выскочив на улицу, следователь схватил обидчика за грудки, прижал его локтем к стенке и сквозь зубы сказал:

– Еще раз закроешь меня без света – в снегу закопаю.

Послышался щелчок затвора фотоаппарата – это журналист, ловко просунувший руку между перекрытиями забора, успел сделать один замечательный снимок.

– Тише, тише, – сказал Ласкин. – Ты же не хочешь неприятностей? – в голосе звучало не столько предостережение, сколько угроза.

Увидев жадные глаза репортеров, жаждущих продолжения, Адлер отпустил криминалиста. Испытывая неловкость, поправил ему ворот и отступил назад. Дождавшись, когда посторонние перестанут на них смотреть, он спросил:

– В каком доме живет свидетельница?

– Напротив. Опросом уже занимается участковый.

– Я хочу сам поговорить.