Спасительный 1937-й. Как закалялся СССР .

В заявке на лимит по уголовно-кулацкой операции для Свердловской области Дмитриев запросил санкции на репрессии в 4000 чел. по 1-й категории и 6000 – по 2-й. Однако, не удовлетворившись этим, в разнарядках городским и районным органам НКВД он лично увели­чил число лиц, подлежащих арестам в 2-3 раза. Правда, запросив подтверждения Ежова «об увеличении репрессий по 1 -й категории с 4 до 6 тысяч». Вот этот «перебор» в количестве, когда в результате проявленного рвения под каток репрессий попали не только реальные враги, но даже «золотари, бухгалтеры и рабочие паровозного депо», и подвел Дмитриева и его команду.

После январского (1938 года) пленума ЦК, осудившего практику необоснованных репрессий, арестован­ные «чекисты» из камеры 39 Петухов, Блиновский и Челноков писали в Политбюро ЦК: «В общей сложности из старых кадров по области уцелели единицы. Пересажав старый чекистский костяк, Дмитриев хотел всех огульно опорочить и создать: из одних – членов контрреволюционной организации правых, из других – шпионов». Поэтому в мае Дмитриева-Плоткина сместили с должности, назначив на короткое время начальником ГУШОСДОР НКВД, а в июне арестовали.

В июле взяли его подручных Я.Ш. Дашевского, Н.Я. Боярского и В.Я. Левоцкого, осенью пришел черед Шейнкмана. Позже были арестованы и другие работники из оперативно-следственного аппарата: Гайда, Хальков, Харин, Катков, Шейкман, Мизрах, Сааль и Титов. В 1939 году все они были осуждены к различным срокам наказания, а Дмитриев-Плоткин, Арров, Морозов, Берман, Шмулевич и Шариков приговорены к расстрелу. Дмитриев был расстрелян 7 марта 1939 года, реабилитирован 9 декабря 1994 года.

Рвение в разоблачении врагов проявляли не только в Свердловске. К концу августа поток обращений с просьбами об увеличении лимитов на репрессии стал увеличиваться. 1 сентября в шифрограмме Ежову начальник УНКВД Куйбышевской области И.П. Попашенко доложил об аресте 3746 человек. В этом числе «бывших кулаков – 1440, уголовников – 1619, другого контрреволюционного элемента – 687». Он сообщил, что в области было ликвидировано: «3 контрреволюционных организации, арестовано по ним 62 участника, 209 контрреволюционных и уголовных групп, арестовано по ним 776. Изъято огнестрельного оружия 118 и холодного 73». Он просил «дополнительно дать лимит 1 категории на 800».

О недостаточности утвержденного лимита в 500 человек по 1-й категории сообщал Ежову и начальник УНКВД Кировской области Л.П. Газов: «Следствием [по] делам арестованных 1 категории вскрыты 3 кулацко-повстанческих организации, общей численностью... 160 чел., ликвидировано 27 других формирований [по] колхозам, МТС, совхозам общим числом 200 чел. Из них: выявле­но значительное количество ранее неучтенных кулаков, сектантов, церковников, ведущих активную антисоветскую работу [в] колхозах». В связи с тем, что при ликви­дации «вскрытых формирований» количество арестованных достигло 879 чел., он ходатайствовал об «увеличе­нии лимита 1 категории до 900 чел.»[84].

Столь же успешно операция проходила и в других республиках. 6 сентября начальник УНКВД Казахстана Л.Б. Залин (Левин Зельман Маркович) сообщил Ежову, что «Алма-Атинская тройка на 5 сентября осудила по 1 категории 197 чел. Из них: кулаков –119, уголовников – 37 и контрреволюционного элемента – 41 чел. Из них: участников в ликвидированной казачьей белоповстанческой организации – 35 чел., повстанческой низовки, казахской и дунганской контрреволюционной националистической организации – 35 чел., контрреволюционных фашистских и кулацких группировок – 40 чел. Ссылаясь на то, что «при первоначальном представлении... был учтен лишь контингент кулачества и уголовников, отбывавших уже наказание», и «учитывая пограничность» Алма-Атинской области, Залин просил увеличить количество подлежащих репрессии по 1 категории с 200 до 500 чел.»[85].

Начало войны Японии против Китая заставило руководство страны осуществить и меры по депортации групп населения. Еще 21 августа ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли совместное постановление № 734 «О корейцах». В нем «в целях пресечения проникновения японского шпионажа» Дальневосточному крайкому, крайисполкому и УНКВД предлагалось выселить все корейское население пограничных районов, переселив его в Южно-Казахстанскую область, в районы Аральского моря и Балхаша и Узбекскую ССР.