Спасти Брэда

Она шевелится, и коротенькие прядки волос щекочут ей лоб. Я мгновение продолжаю изучать ее, прежде чем она очнется, откроет рот и возобновит военные действия. Ее густые блестящие ресницы трепещут, когда она просыпается. Рука с моей груди движется вниз, и мой вставший член пульсирует от желания. Казалось, что пяти раундов прошлой ночью должно было хватить, чтобы израсходовать все его запасы. Но, как я понимаю, с Рэйчел такого не бывает. Мощное влечение, возникшее между нами, глупо отрицать.

Моя маленькая петарда полностью проснулась.

– О черт.

Я откашливаюсь.

– Доброе утро.

Она шарахается от меня, будто ее током ударило, и подтягивает простыню к подмышкам, прикрывая свою обнаженную грудь.

Это больно, поэтому я перехожу к защите.

– Не нужно притворяться скромницей, Рыженькая. Я уже увидел все самое лучшее.

И даже больше. Воспоминания о минувшей ночи не к месту заполняют мои мысли, и выпуклость под простыней становится невозможно скрыть.

– Черт, который час? У меня встреча с Фэй и Лорен в одиннадцать.

– Сейчас только половина одиннадцатого.

Шквал ругательств летит с ее губ, которые так хочется целовать, и я смеюсь.

– Мне нужно одеться! – Ее взгляд мечется по моей комнате, а между бровей залегает маленькая морщинка. Она поджимает губы, когда вспоминает, что одежду мы оставляли повсюду по мере своего продвижения.

Я сбрасываю простыню, встаю, потягиваюсь и широко зеваю. Краем глаза замечаю, что Рэйчел изо всех сил старается не смотреть на меня. Я ухмыляюсь, а ее глаза превращаются в узкие щелочки.

– Заметила кое-что, что тебе нравится, Рыженькая? – подмигиваю я.

– Ты не мог хотя бы боксеры надеть?

– И испортить себе удовольствие? Мне нравится наблюдать, как ты мучаешься.

Она показывает мне язык, и я смеюсь.

– Помню-помню, что ты вытворяла этим язычком ночью. – Ее щеки вспыхивают, и будь я проклят, если наглая, не терпящая дураков Рыженькая и в самом деле не смущена.

Но она быстро приходит в себя.

– Джентльмен не стал бы вести себя так по-идиотски следующим утром, но, думаю, мне следовало ожидать от тебя подобного. – Она скрещивает руки на груди и смотрит на меня. Рэйчел совершенно ясно дала понять своим поведением, что чувствует, но я упрощу ей задачу. К тому же лучше отвергать, чем быть отвергнутым.

– Расслабься, Рыженькая. Мы занимались сексом. Подумаешь. Это ничего не меняет. Ты классная любовница, но все такая же заноза в моей заднице. – Я отворачиваюсь, не глядя на ее стремительно краснеющее лицо, и направляюсь к комоду, чтобы надеть чистые боксеры.

Когда я оборачиваюсь, она стоит за моей спиной с растрепанными волосами, завернувшись в простыню. Желание сгрести ее в объятия и поцеловать не оставляет меня. К черту. Она – то искушение, которое мне ни к чему.

– Ты все такой же придурок, в минувшей ночи точно виновато временное помутнение сознания.

– Я думаю, виновата животная страсть. Нет смысла врать самой себе, Рыженькая. – Ухмыляясь, я треплю ее по волосам, зная, что это ее взбесит.

Она отмахивается от моей руки со шлепком. Если бы взглядом можно было убить, меня бы уже закопали.

– Мне плевать, что ты думаешь, но это не должно было случиться. И никогда впредь больше не произойдет.

Я потираю рукой свой стояк, намереваясь покончить с ним.

– Встань на колени, и разбежимся. – Я засранец, знаю. Но ее так легко завести. Лучше буду иметь дело с гневом, чем смотреть в глаза фактам, потому что эта девушка вызывает во мне слишком сильные эмоции. Сейчас в моей жизни происходит и без того слишком много дерьма. Лучшее решение – ее ненависть ко мне. Неважно, что я уже мечтаю повторить прошедшую ночь. Рыженькая права в одном. Больше этого не повторится.

Я чувствую боль, когда она отвешивает мне пощечину.

– Ты мерзкое чудовище. Поистине мерзкое. Ты так с каждой девушкой после секса обращаешься? Неудивительно, что у тебя в кампусе такая репутация. – Я пожимаю плечами, не позволяя ее словам пробить броню вокруг моего разума и сердца. – Держись от меня подальше, придурок. В этот раз я серьезно. И если ты посмеешь хоть кому-то проболтаться о вчерашней ночи, я подвешу тебя за яйца и буду медленно, дюйм за дюймом, поднимать, пока ты не взмолишься о пощаде.

Громкое покашливание пугает нас. Я отпрыгиваю в сторону, она взвизгивает. Кай прислонился к дверному косяку, на лице – многозначительное выражение. На кончике его пальца болтается кружевной бюстгальтер.

– Полагаю, это твое. – Он протягивает его Рэйчел, и она подходит к нему за деталью своего гардероба с испуганным видом. Кай протягивает стопку одежды. – Твое платье?

Ее лицо стало пунцовым, и я ей сочувствую. Взяв спортивные штаны из комода, я иду к двери и отталкиваю Кая в сторону.

– Давай дадим девушке возможность ненадолго уединиться.

Я закрываю за собой дверь и иду с Каем на кухню.

– Чувак, надень их, пожалуйста. – Он указывает на мои штаны. – Завтрак с твоим огромным стояком под носом – это не самое идеальное воскресное утро.