Спасти Брэда

Папа поднимает глаза и только теперь замечает Брэда и Фэй.

– Конечно, помню. Привет, как дела? Немало воды утекло. – Он коротко обнимает ее.

– Я в порядке. Америка ко мне благосклонна.

Он слегка хмурится.

– Вы заранее договорились о поездке?

На этот раз вмешивается Брэд, выступая вперед.

– Рад встрече, сэр, – протягивает он руку.

Папа крепко ее пожимает, с любопытством разглядывая Брэда.

– А ты?

– Брэд. – Он бросает на меня быстрый взгляд. – Парень вашей дочери.

Его слова вызывают во мне трепет, что, конечно, глупо, я не должна позволять этому забить мне голову. Он делает для меня то, что я сделала бы для него. Я знаю, что он волнуется обо мне. Он не стал бы делать всего этого, если бы ему было плевать, но я не могу забегать вперед и предполагать, что он хочет стать моим парнем или задумывается об этом. Пусть мне и хочется самой так его назвать.

Я поражаюсь открытию и не могу скрывать от себя правду. Мне очень нравится Брэд, и я впервые хочу попробовать нормальные отношения. Получить то, что есть у Фэй и Кая.

Папа чешет в затылке.

– Но ты же американец. Не понимаю.

На этот раз мою шкуру спасает появление мамы. Она шумно врывается в номер. Ее волосы окрашены в яркий блонд, и, судя по безупречному цвету лица и гладкому лбу, с ней поработали косметологи. Она стройнее, чем когда-либо. В узких джинсах, тонкой блузке кораллового цвета и приталенном черном пиджаке, она легко могла бы сойти за женщину на десять лет моложе. На шее небрежно повязан узорчатый шарф, на ногах – дорогие ботинки на танкетке. Она сбрасывает пальто на спинку стула и подходит ко мне. Пока она сжимает меня в объятиях, я несколько раз моргаю, гадая, действительно ли это очаровательное создание – моя мать.

Я до сих пор помню, как безвкусно она выглядела в той отвратительной темно-синей форме, которую приходилось носить на работе в супермаркете. Я также помню день выигрыша в лотерею, когда она радостно сожгла ее в саду за домом.

– Прекрасно выглядишь, дорогая, – говорит она мне, оценивающе рассматривая. – Великолепно. Одно из твоих творений? – Она щупает на мне черно-красный пиджак в стиле кимоно. Я киваю. – Потрясающе! Какой у меня талантливый ребенок.

– Что это за прикид? – с усмешкой спрашивает папа, глядя на то, как она одета. – Ты как баран, переодевшийся ягненком.

– А ты бы так и не понял, что такое хороший вкус, даже если бы этот баран укусил тебя, – парирует мама.

– Пожалуйста, не начинайте, – умоляю я. – Мне нужно вам обоим кое-что рассказать, и это будет очень нелегко. Так что можете ли вы заключить перемирие? Пожалуйста. Ради меня.

Мои родители пристально смотрят друг на друга. Папа уступает первым.

– Согласен, если твоя мать тоже согласится.

– Хорошо, – огрызается она, отводя взгляд. В ее глазах вспыхивает интерес, когда взгляд останавливается на Брэде, и ее плохое настроение временно улетучивается. – Привет. Кажется, мы не знакомы. Я мать Рэйчел.

Она протягивает ему руку. Брэд пожимает ее.

– Приятно познакомиться. Я Брэд. Парень Рэйчел.

Мама внимательно осматривает его, и я снова съеживаюсь. Что, черт возьми, на нее нашло? Повернувшись ко мне, она усмехается.

– Одобряю. Весьма одобряю, – подмигивает она, и я поеживаюсь второй раз. Как же неловко.

– Джеральдина! Ты выставляешь себя на посмешище, – вмешивается папа.

– Что бы ты понимал, – усмехается она. – Ты всего лишь отставший от жизни ворчун.

Мне очень грустно, что отношения между ними скатились к подобному.

Да, у моих родителей был не самый счастливый брак, но не то чтобы они постоянно ссорились. Казалось, они в достаточной степени нравились друг другу, пока мы росли, хотя не припоминаю и частых проявлений любви и заботы или нежных жестов.

Но и ссор было немного.

Если в выигрыше и было что-то плохое, это развал их брака. А может быть, и хорошее, потому что они явно недовольны друг другом, и если деньги были единственной причиной, по которой они не расстались раньше, то нет худа без добра. Даже если мне это не нравится. Не думаю, что кто-то может желать развода родителей. Впрочем, посмотрите, как они грызутся друг с другом с едва скрываемой ненавистью.

Моя семья неблагополучна настолько, насколько вообще возможно, и эта мысль меня огорчает. Я знаю, что мое откровение сокрушит их, может, именно это и разрушит нашу семью окончательно. Меня преследует чувство вины, но я отталкиваю его. Я не виновата, что мы здесь. Во всем виноват Алек.

Брэд посылает мне извиняющийся взгляд, а Фэй берет дело в свои руки.

– Вам двоим должно быть стыдно, – заявляет она. – Вашей дочери нужно поговорить с вами о чем-то очень серьезном, и все, что вы можете сделать, это оскорблять друг друга. Вам интересно услышать, что скажет Рэйчел, или нам лучше оставить вас наедине? – Уперев руки в бедра, она сверлит их ледяным взглядом.

Родители выглядят должным образом пристыженными, и я пользуюсь случаем, мысленно благодаря подругу за вмешательство.

– Давайте присядем. Думаю, вам лучше присесть.

Я сажусь между Брэдом и Фэй на кожаный диван, пока мои родители устраиваются напротив, естественно, на разных концах дивана.