Спасти чужого

Провожали меня все, кто был человеком или хотя бы на человека походил: Рене Легран, Одри Хепберн, консул Якоб Фортаун, Таня. Ну и, в каком-то смысле, Натали Хепберн. Или Натали Легран? А, пусть сами разберутся. До окончательного решения по делу Рене Леграна и ему, и его жертвам было запрещено покидать планету. Но их это не особо смущало. Самое худшее, что их ожидало, — жить на Тире до тех пор, пока маленькая Натали не сможет пролепетать, что папа ни в чем не виноват.

Пользуясь оказией, Фортаун вручил мне целый пакет почты на Землю. Он был все так же благодушен, хотя и еще более исцарапан. Но я великодушно решил считать это бритьем с похмелья.

Рене долго тряс мне руку и бормотал: «Вася! Ты теперь мне лучший друг! Ты мне теперь брат!» Я морщился, но отвечал что-то подобающее.

Одри нежно поцеловала меня в щеку. Я был по-настоящему тронут.

А Таня смотрела как-то очень странно. Не выдержав, я спросил, в чем дело.

— Ты сам-то понимаешь, что натворил?

— Я спас клиента. Да можно сказать, что я спас целую семью! Все счастливы, все довольны…

— Нет, Вася. На самом деле ты убийца. Ты нас всех убил.

Я ждал пояснения.

— Законы против закрепления образа не случайны. Разумные, которые благодаря своим особенностям способны легко интегрироваться в любую культуру любой цивилизации, очень уязвимы.

— Чем же? — невинно спросил я.

— Потерей идентичности. Пока нормой и правилом было не закрепляться в одной форме, наша цивилизация могла существовать. А теперь? Если можно стать кем-то другим — ко всеобщей радости и собственному удовольствию, то что удержит нас на Тире? Стать кем-то другим, заранее любимым и знаменитым, большое искушение! Теперь это разрешено, прецедент создан, и многие станут кем-то иным, не тироками. Ты не мог этого не понимать, Вася!

— Мной руководили интересы клиента, — твердо сказал я.

Таня подозрительно смотрела на меня, но я не отводил взгляда.

— Хотелось бы верить, — вздохнула она наконец.

Ну а что я мог ей ответить?

Что Одри Хепберн умоляюще на меня посмотрела — и я не мог не оправдать ее надежды?

Пусть даже против интересов целой планеты.

Пусть даже против собственного желания…

Я только вздохнул и, не оглядываясь, двинулся к стойке паспортного контроля.

Леонид Каганов Гамлет на дне [12]

Кибернетик оказался человеком, да вдобавок женщиной. Или не женщиной? Кто их поймет, людей. Впрочем, имя у нее было женское: Женя. Гамлету подумалось, что имя Женя происходит от слова «женщина», и это логично.

— Итак, вы можете звать меня Женя, — сразу сказала она. — Я ваш лечащий кибернетик. Вы помните свое имя?

— Гамлет, — ответил Гамлет. — Заводской номер 772636367499.

— К сожалению, — ответила Женя, — теперь у вас другой номер корпуса. Вы помните, что с вами произошло?

— Не очень, — признался Гамлет, бегло покопавшись в памяти. — Точнее, совсем не помню. — Он внимательно оглядел незнакомую комнату — теперь не оставалось сомнений, что это кабинет. — А что случилось? Плохие новости?

— Есть и хорошие, — уклончиво ответила Женя. — Вы награждены медалью «За героизм» для роботов.

— Вот как? — Гамлет изумленно нащупал на грудной пластине выпуклую семиугольную гайку. — Меня? Медалью? За героизм? Но ведь я не помню, чтобы совершал какой-то героизм. Значит, это ошибка. Логично?

Женя вздохнула и взяла в руки небольшой планшет для записей.

— Вы совсем-совсем ничего не помните? На вашем заводе произошла авария с утечкой плазмы. Вы и бригадир кинулись в горящий метан, и вам удалось закрыть утечку…

— Что с Тристаном? — нервно перебил Гамлет.

— Увы, он совершенно не сохранился, — сочувственно произнесла Женя. — Восстановлен из бэкапа.

Гамлет замолчал, пытаясь осмыслить услышанное.

— Вы были друзьями? — участливо спросила Женя, выдержав паузу.

— Какой давности бэкап? — сухо спросил Гамлет.

— К сожалению, его бэкап трехлетней давности.

— Трехлетней давности… — вконец расстроился Гамлет. — Ну надо же, трехлетней давности… Я и на завод-то еще не пришел, мы и знакомы не были… Эх, Тристан, Тристан… Такого друга во всем мире не найти… С таким в огонь и в воду… Лучше, понятное дело, в огонь…

Женя слушала все это с участием, а затем все-таки перебила.

— Вам, роботам, — произнесла она с укоризной, в которой читалась даже некоторая обида, — сам бог дал бессмертие. Вам по правилам безопасности положено бэкапиться каждые два месяца. Что ж вы так все запускаете?

Зажужжав сервомоторчиками, Гамлет виновато втянул головной блок в плечевую панель корпуса.

— Знаете, все время как-то не до этого… Работа, дом, отдых, работа… И денег это стоит приличных, бэкап. И времени несколько дней занимает…

— Сорок восемь часов в современном бэкап-центре.

— Ну… — Гамлет развел манипуляторами, — всегда думаешь: да что там случится?

— Но вы работаете на опасном заводе! — воскликнула Женя.

— Но у нас никогда таких аварий не было…

Женя снова покачала головой.

— Вы помните, когда последний раз делали бэкап?

Гамлет задумался.

— Это было… сейчас скажу. Так… Погодите-погодите… На заводе я уже работал. Стоп. Или еще не работал? По-моему… — И он замолчал.