Спасти Императора! «Попаданцы» против ЧК

— Не забегай так далеко, Андрей. Что мы будем делать позже, будем позднее и решать. Сейчас у нас задача одна-единственная — как нам из этой шахты на поверхность выбраться. Уж больно мне хочется на солнышко с небом взглянуть. А, ребята?

Двое кивнули, а вот Попович после короткого размышления негромко сказал:

— Шахтный колодец метров двенадцать, по крайней мере, не больше пятнадцати будет. Я на трупы поднимался и вверх смотрел, хотя запах был, я вам скажу, такой… В стенках штыри железные торчат, в руку толщиной. Видать, ранее на них лестницу крепили. Сверху над отверстием какое-то сооружение стоит, на лебедку похожее. Я заберусь, потом поднимемся сами и вещи с оружием вытянем…

Фомин замолчал, потер пальцем переносицу и задумался. На него смотрели напряженно, понимали, что он не сказал главного, затаенного. И Фомин, закурив папиросу, продолжил тихим голосом.

— Хорошо, так и поступим! И еще одно — если под утро красные явятся, чтоб людей новых скинуть, вы их с пулеметов порешите… Мало ли что. Я жизнь пожил, а потому могу и в шахте смерть принять. Чуть что, бросайте меня здесь и уходите. И не смотрите так — в жизни по-всякому бывает, а в обиде на вас, сынки, я не буду. Вы уж там, наверху груз принимайте, но, главное, по сторонам хорошенько глядите, а я тут сам управлюсь!

— Не говори так, ваше высокоблагородие! — с кривой улыбкой произнес Путт. — Мы тебя бросать не станем, вместе пришли, вместе и выберемся. Так, ребята?

— Только как ты, Семен Федотыч, цеплять там все будешь? Там же запашок такой стоит…

— То наших братьев поубивали, и смерть они мученическую приняли. А запах перетерплю, не в первый раз… Да и…

Фомин горестно махнул рукой и замолчал. После долгой и тяжелой паузы, закончил странными словами:

— Мертвые сраму не имут…

Глава третья

— Это ж сколько мы перетаскали? Хорошую ты себе лежку смастерил! Так бы ты при любом раскладе ушел бы на остров и сидел отшельником! — Шмайсер ухмыльнулся. — Не меньше трех тонн добра ты в пещере спрятал! А, Федотыч?

— Двух не будет, Федюня! Но ты прав, запасался я надолго, ведь кто его знает, как могло все обойтись! Всего семь саней я через гать перевез. Оружия на полтонны, причем только ДШК со своим станком чуть ли не половину груза составляет. Патронов два десятка ящиков — а это еще восемь центнеров. Остальное набирается по всякой всячине — еда, утварь и прочее. И еще с центнер мы сами на остров принесли в рюкзаках да вещмешках.

Они лежали на импровизированном ложе, в штольне, в пятидесяти шагах от колодца — сюда запах тлена не доходил или до такой степени уже приелся, что не замечался. Весь груз сложили штабелем у самой шахты, в трех шагах от груды мертвых тел. Сейчас танкисты отдыхали — Попович спал, Шмайсер, Фомин и Путт тихо переговаривались.

— Эх-ма, — сладко потянулся Попович, — поспал, теперь можно и на чистый воздух подняться. Чего нахмурились, отцы-командиры? Мы живы, а что еще для счастья нужно?

— Перекусишь? — вяло поинтересовался Шмайсер, а Фомин улыбнулся — танкисты не потеряли способности нормально мыслить и общаться в сложившейся ситуации.

— Охоты нет, — отрезал механик и покосился в сторону колодца.

— Ты только осторожнее лезь, — настойчиво попросил Фомин. — А наверху тем паче. Учти, еще темно, только рассветает. Ты один там ничего не предпринимай, дождись ребят. Понятно?

— Все мне ясно, Семен Федотович, — терпеливо ответил Попович, которому до сна уже дали добрую сотню поучений.

Но понимал, что беспокоятся за него, а потому не протестовал. Лезть вверх первым ему придется, не им, и все шишки на него повалятся. А потому казак потянулся, чувствуя, как играет в нем немалая сила, и улыбнулся.

Он начал приготавливаться к подъему, прицепил к поясу веревку с петлей, при помощи Шмайсера прикрепил свернутую бухту из вожжей, закинул за спину ППШ.

В карманы танкового комбинезона запихнул два круглых магазина по 71 патрону и две «лимонки», больше брать не стал — лезть по стенке и так тяжело будет, а каждый лишний грамм только усложнит восхождение. К тому же, если красных будет мало, то автомат сделает свое дело и тремя магазинами, а если много, то не поможет и ящик патронов.

Немного попрыгал, помахал руками по сторонам — ничего не мешало. Ободряюще улыбнулся сотоварищам и пошел к колодцу. Все трое отправились за ним вслед, просто сидеть на месте и ждать они не могли.

Первым на груду трупов вскарабкался Попович, чувствуя, как хрустят и прогибаются под его ботинками человеческие тела. Но никаких эмоций он не проявлял — то, что ждет впереди, могло закончиться для него плохо. Одно неудачное движение или соскользнувшая с костыля петля — и недолгий полет вниз закончится скорой смертью.

— Мужики, вы уж не лезьте со мной на эту… кучу. Если сорвусь, то вам кости переломаю.

— Дуй давай, отговорки не строй! Не учи ученых, — грубовато произнес Путт. — Если сорвешься, то на плащ-палатку поймаем.

— Вот она, — поднявшийся следом Шмайсер потряс крепкой тканью.

— А если не поймаете?