Спасти Императора! «Попаданцы» против ЧК

— После того, что было, я тебе не только жизнь, душу свою доверю, Федотыч! Спорить не буду, но, думаю, ты делаешь большую ошибку. За его художества шкуру снять мало. Ну, раз настаиваешь! — Путт разочарованно дернул плечом.

— Слушай, а почему мы не потеряли сознание, как в прошлый раз? — Шмайсер вытянул шею чтобы рассмотреть получше проход в пещеру.

— Мы сейчас здесь, а не там, а потому и в сознании находимся. И одно могу сказать уверенно — нас туда не уволокло, хотя мы тут в чужом времени находимся. Пошли посмотрим, что там и как!

Танкисты подошли к удивленно моргающему Мойзесу. Упавшая свеча потухла, несколько раз чиркнув по коробку, Фомин зажег спичку. Поднес сначала к лицу Мойзеса, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Тот поморщился от света, попытался подняться. Фомин поставил на ноги Мойзеса, ножом разрезал путы на ногах и руках. Потом встал, отошел на два шага назад и сдвинул под руку автомат. Дернул стволом.

— Только без глупостей. Берите свечу, идите по проходу. Первым все и увидите. Собственными глазами.

— А потом вы меня в расход выведете?! — голос чекиста был на диво спокоен, и Фомину показалось, что в нем звучат ехидные нотки. — Или подождете, когда я вам расскажу вторую часть своей исповеди?

— Твою исповедь год слушать не переслушать! Давай, иди, не умничай! — Путт поддел его в спину автоматом.

— Я дал слово и намерен его держать. — Фомин был несколько удивлен бесстрастностью Мойзеса. Он-то рассчитывал на бурное выражение эмоций, а тут — прежняя змеиная ухмылка и ничего более. — Вы будете живой, не убьем. Так что не давайте нам повода.

— Будьте спокойны, ваше высокоблагородие. Я не дам вам ни малейшей причины к беспокойству.

Мойзес довольно быстро поднялся, опираясь на стенку и морщась от боли, взял в руку свечу, и, сильно подволакивая искалеченную ногу, поплелся по штольне, тщательно освещая стены. Следом за ним отправились остальные. Замыкал Шмайсер.

И тут на Фомина неожиданно обрушилось тревожное чувство — будто нечто стало высасывать душу, леденить кровь, как бы крича: «Не ходи туда, худо будет». Своей интуиции он доверял полностью, иначе погиб бы давно в какой-нибудь передряге, а потому приотстал от Мойзеса еще на пару шагов и приготовил автомат к стрельбе. Оглянулся на Путта, сделав характерный жест рукой: чуть что — прикрой.

Капитан кивнул, лицо скривилось в недоброй гримасе, но взял вправо, прижимаясь к стене. Следом принял влево Шмайсер. Фомин сам отшатнулся чуточку левее, открывая больший сектор обстрела, вплотную к сложенным камням — теперь они втроем могли стрелять и прикрыть друг друга огнем в случае опасности.

Тусклый огонек свечи осветил вход в пещеру — вроде те же стены, но вот груды сложенных ими камней напрочь отсутствовали. Волна паскудного запаха сильно ударила в ноздри — чудовищное зловоние, непонятно откуда взявшееся, царило здесь своим жутким ароматом.

Фомин отшатнулся от густой пелены тухлого воздуха, и тут же в его душе корабельной сиреной взвыло чувство опасности. И даже не судовым гудком, а озверелым мартовским котом, которому башмаком безжалостно наступили на «хозяйство».

Из темноты раздался дикий, нечеловеческий рев. Фомин непроизвольно отшатнулся — чудовищная какофония оглушила, ошарашила людей, прижала их к стенам. Однако шедший впереди чекист как-то удержал свечу в руках.

В пляшущих отсветах пламени Фомин увидел, как перед Мойзесом внезапно выросла гигантская фигура, упирающаяся головой в пещерный свод. Он машинально отметил, что неизвестное чудище раза в два повыше человека и раз в пять пошире будет, помассивнее.

Отчаянный, рвущийся из утробы вопль Мойзеса на секунды перекрыл рык монстра, и тут свеча погасла, и через секунду что-то страшное сбило с ног Фомина, смахнуло его на каменный пол, как легкую пушинку. И сейчас же темнота взорвалась длинной автоматной очередью.

Путт патронов не жалел, автомат плясал в его руках, а язычки пламени осветили пещеру. Шмайсер палил также как сумасшедший. Холодный липкий пот покрыл тело Фомина за какую-то секунду. Но он опамятовался от страха, полностью взял себя в руки. А потому поднатужился и откинул далеко в сторону навалившееся окровавленное тело Мойзеса. Через секунду ППС задергался в его руках одной длинной очередью.

— Сука! — отчаянный выкрик Путта, в котором ужаса намного больше, чем изумления, понятен — у капитана кончились патроны. Путт лихорадочно отстегнул круглый барабанный магазин и дрожащими пальцами попытался вставить на его место другой.

— Тварь! — Фомин в страхе полз на спине к Шмайсеру, отталкиваясь ногами. И, лежа на спине, непрерывно стрелял, чувствуя, что времени на перезарядку у него не будет. Сзади захлебывался второй автомат. А огромный монстр не падал, получая в огромное тело десятки пуль, наоборот, яростно взревев, медленно пошел на танкистов, потрясая огромными руками.