Спасти Императора! «Попаданцы» против ЧК

Да какая там тишина — внутри двора послышались выстрелы, там уже подняли тревогу. Фомин вспрыгнул на подножку «Бюссинга» и завалился на сиденье. Попович стремглав рванулся и запрыгнул в кузов, подхваченный руками отца с сыном. Грузовик взревел мотором и дернулся. И тут же в голове защелкал секундомер — замедлитель был настроен Путтом ровно на двадцать секунд.

«Марена! Когда же ты насытишься? — Фомин до боли сжал автомат, по щекам текли обжигающие слезы. — Будь ты проклята!»

— Простите меня! — застонал он, сцепив зубы.

Дрогнувшей рукой он еще успел перекрестить поворачивавшую за угол машину Шмайсера.

— Простите нас… И прощайте!

Это был его выбор, его и ее… И Фомин сейчас понимал его, понимал всем сердцем — жить без Маши тот уже не смог бы, не такой он человек.

— Прощайте, дети мои, царствие вам небесное! — Фомину на миг показалось, что это он шепчет сквозь стиснутые зубы, но, повернувшись к водителю, сразу же понял, что ошибается. По морщинистому лицу Ивана Трофимовича текли слезы — это была и его боль…

Машина прогрохотала мимо центрального входа, и Семен Федотович поднял автомат. Словно по заказу высокие двери распахнулись, и на тротуар вывалилось уймище солдатских гимнастерок и кожаных курток.

Грохнул винтовочный выстрел, и Фомин тут же резанул по толпе чекистов одной длинной очередью, полностью опустошив магазин. Патроны он не экономил, но стрелял недолго, из неудобного положения, ухитрившись извернуться в обратную сторону.

Груженую машину словно хлестанули, как призового рысака плетью — она сильно затряслась и забренчала, рискуя на полном ходу рассыпаться на части. Чекистов буквально смело свинцовым ураганом, разбросав изрезанные и искромсанные тела.

Стекла в здании лопались с чудовищным перезвоном, от каменной стены густой пылью полетела кирпичная крошка. Крупнокалиберный пулемет захлебывался смертоносным ревом, куда там слабеньким «дегтярям» или автоматам. И тут сиденье под Фоминым ушло куда-то в сторону, а тяжелый «Бюссинг» подбросило на мостовой, как пушинку. И уши тут же заложило грохотом чудовищного взрыва…

Глава пятая

Все было как в прошлый раз, и он испытал своеобразное дежавю. Знакомая пристань, маленькая площадь перед ней, полукружье каменных и деревянных домов.

И два парохода, большой с бортовыми колесами и маленький буксир, что лениво дымили трубами, качаясь на медленно текущей темной воде широкой Камы. И три баржи, две из которых были под завязку набиты служивым людом: латышами в длиннополых шинелях и помятых фуражках, красногвардейцами в картузах и кепках да матросами в коротких черных бушлатах и бескозырках. На третьей посудине высился утыканный заклепками броневик с двумя пулеметными башенками, типа «Остин» — это Фомин определил сразу, довелось ему в свое время на таких машинках поездить. Рядом с бронеавтомобилем стояло трехдюймовое орудие с зарядными ящиками, еще парочка каких-то повозок и мотоцикл неизвестной конструкции. Изрядная мощь для одного батальона в три сотни штыков. Это был отряд, направляемый местным ВРК для борьбы с белыми под Уфой.

Погрузка на суда еще не закончилась — с десятка два разношерстных начальников продолжали толпиться на пристани, суетились потихоньку да оживленно галдели, как грачи на свежевспаханном поле. И немудрено. Красные были ошарашены мощным взрывом и неожиданно начавшейся и быстро замолкнувшей пулеметной стрельбой и еще пребывали в полном замешательстве. Их командиры, собравшиеся кучкой на пристани, никак не могли решить, что делать. То ли погрузку заканчивать и отправляться по назначению, то ли всем собравшимся людом к зданию Губчека бежать…

— Вовремя мы прибыли, Трофимыч! Разворачивайся к ним кормой и тормози! — Фомин криво улыбнулся и, высунувшись из кабины, оглянулся.

Вдали над домами ярчайшим куполом стояли багровые сполохи пожарища, темное вечернее небо быстро застилала черная дымовая туча. Фомин мстительно сжал зубы до хруста — не напрасно погиб Шмайсер, устроил местным чекистам апокалипсис.

— Во дворе бочки с бензином стояли, да в дощатнике ящики с патронами штабелировали. Вот потому и полыхает знатно! Быстро разгорелось — и пяти минут не прошло, — водитель сплюнул, выругался и завертел баранку, разворачивая «Бюссинг» задней частью к пристани. Затормозил, но мотор глушить не стал, тот вхолостую дымил.

— Однако все, ваше высокоблагородие! Я сделал свою работу, теперь вы свою делайте!

— Сделаем!

Фомин выпрыгнул из кабины, зажав в руках тяжелый ДТ, и быстро огляделся по сторонам. На их грузовик не обратили никакого внимания — ну приехал «черный ворон», ну и черт с ним. У команды Мойзеса могут быть тут свои заботы!