Спасти империю!

– У меня и можно найти. Только сейчас нету. Но ты имей в виду, Михайла, пилюльки эти дорогие. С меня за них тоже деньги берут.

– Цена не имеет значения, – с самым легкомысленным видом заявил Валентин. – Давай сейчас улизнем из-за стола и сходим вместе за пилюльками. Я тебе и деньги тотчас отдам. Я много брать буду. Сразу штук сто.

Петька судорожно сглотнул. Валентину даже представился скрипящий звук ржавых шестеренок, вращающихся в Петькиной голове. Тот, видимо, усиленно пытался подсчитать сумму своего заработка. Время шло, а Петька, сморщившись как от зубной боли, все мучительно соображал. Наконец промолвил:

– Ежели одна пилюлька три гривенных стоит, то сколько же это всего получается?

– За сто штук?

– Ну да…

– Тридцать рублей.

– Эх ты!.. – После этого восторженного восклицания Петька замолчал, и на его лице вновь отразилась мучительная работа мысли. Теперь начинающий «бизнесмен», видимо, пытался вычислить свою долю в вышеозначенной сумме. На этот раз он не стал прибегать к чужой помощи. То ли сам сосчитал, то ли отложил эту задачу на потом. – Не, Михайла, вместе никак не можно.

– Что так? – поинтересовался Валентин, разыгрывая совершенную наивность.

– Я тебе сегодня домой занесу. Или завтра… – Поскольку ничего больше Петька придумать не мог, чтобы парировать предложения собеседника, он помрачнел и практически свернул дальнейший разговор.

За этой «увлекательной» беседой Валентин и не заметил, как пробежало время. Только увидев у шеста Юльку, он сообразил, что ради этого разговора Петька пожертвовал своими любимыми танцами. Поскольку его собеседник надулся и фактически прекратил отвечать, Валентину только и оставалось, что любоваться своей «воспитанницей». Юлька сегодня была хороша. И тут Валентина словно петух клюнул в темечко – как же он мог забыть? Ведь таинственная незнакомка назначила ему сегодня свидание! Осталось только дождаться окончания Юлькиного выступления – и не спеша выдвигаться в назначенное место для рандеву.

Под оглушительный рев зрителей Юлька уже исполняла последнее соло на шесте, когда Валентину пришла в голову мысль, что уйти незамеченным проще сейчас, когда все взоры прикованы к гибкому телу танцовщицы. Не говоря никому ни слова, он поднялся со своего места и, слегка пригнувшись, незаметной тенью скользнул к выходу.

За дверьми, в дворцовом коридоре, стояли две девки, ожидающие Юльку, и любезничали с бравыми охранниками. Валентин лишь ожег их взглядом, и они едва ли не телепортировались метров на десять от своих кавалеров. Охранники тоже, завидев выходящего из зала «монаха», о чем свидетельствовала висящая на согнутой руке черная ряса, прикусили языки и вытянулись в струнку.

Валентину лишь оставалось мысленно усмехнуться над этими знаками почтения, оказываемыми ему, и вальяжно, с достоинством, дабы спешкой не нанести ущерба собственному статусу, прошествовать по дворцовому коридору на выход. Установившаяся на мгновение тишина, а затем – топот ног и восторженный рев сотен глоток свидетельствовали о том, что Юлька закончила свое выступление. Валентин оглянулся. Точно. Из дверей выбежала полуобнаженная Юлька, девки вмиг надели на нее шубу и шапку, и они втроем быстрым шагом последовали за Валентином. После этого он успел пройти еще с десяток метров и почти достиг того места, где коридор сворачивал направо, как сзади послышался возглас:

– Михайла! Погоди!

Валентин остановился и обернулся на зов. Это Петька Басманов. Он машет ему рукой и быстрым шагом, почти бегом направляется к нему. Дальнейшее запечатлелось в мозгу Валентина в виде замедленного кино. Вот Юлька со своими служанками опережают его, а он ждет приближающегося к нему Петьку. И тут уши взрезает оглушительный женский визг. Валентин поворачивается и видит прямо перед собой оседающую на пол Юльку. Девки-служанки с перекошенными от страха лицами пытаются вжаться в камень по обе стороны коридора, а метрах в пяти – семи от себя, как раз там, где коридор сворачивает направо, он видит двух мужиков в черном, застывших в неестественных позах.

Он подхватывает падающую Юльку и видит рукояти двух ножей, торчащих у нее из груди.

– Больно мне, милый, – прошептала она.

Черт возьми! Эти ножи предназначались ему, Валентину, то есть Михайле Митряеву, а эта хрупкая девочка заслонила своим телом его от смерти!

Мужики с перекошенными то ли от злобы, то ли от досады рожами развернулись и пустились наутек. Опустив раненую Юльку на пол, Валентин кинулся за ними, выхватывая из ножен свой кинжал. Повернув за угол, он увидел спины удирающих убийц. Эта часть коридора заканчивалась лестницей, а перед лестницей с ней пересекался коридор, ведущий в покои царицы. Убийцы уже были в самом конце, еще мгновение – и либо они сбегут по лестнице вниз, либо скроются в коридоре, ведущем в царицын терем.