Спасти Ивановку

— По чему мне скучать? По бессонным ночам за рулем?

— По родителям, например.

Парень рассмеялся:

— Родители недавно снова стали родителями, сейчас же это модно, после сорока рожать. Вот, сестренку родили, и теперь все внимание и любовь — ей одной. Меня из колледжа отчислили, а им по барабану. Крутись сам теперь, как хочешь. Даже не сходили с куратором поговорить, что-то сделать не удосужились, чтобы я на учебе удержался. Хорошо, на права получилось сдать. Пошел в такси, взял машину в аренду и вперед! Львиную долю отдавай фирме, себе — что останется.

— Неужели и девушки любимой там не осталось?

— Ты смеешься, кому я нужен, простой таксист, без квартиры, без денег?

— Ты же совсем молодой, столько возможностей! Квартиру в ипотеку можно взять, в колледже на заочном доучиться. Я сама преподаватель, могу помочь.

— Не надо, — Никита стоял вполоборота к ней, готовый бежать к казакам веселиться, — я только здесь и начал жить по-настоящему, и ни на что эту жизнь не променяю, понятно?

Никита убежал, а Ирина Игоревна стояла и думала над его словами. У нее тоже есть цель – спасти жителей Ивановки, но до 1919 года ох как далеко! Правда, первый шаг в этом направлении она уже сделала, спасла от гибели потомков Куцева. Может, и для следующих шагов возможности найдутся?

Все верно, но как же домой хочется — в свою удобную квартирку с кондиционером, с водонагревателем, с огромной мягкой кроваткой и удобным диванчиком! Сколько она уже не сидела в интернете, не листала мировые новости, не слушала музыку и не смотрела захватывающие сериалы! Хотелось плакать оттого, что закончилась жидкая подводка для верхнего века, может, для кого-то мелочи, а для женщины это и настроение, и самочувствие, и верх блаженства!

Город отстраивался и развивался стремительно, уже и школа была полностью готова — с сентября в ее классы войдут первые ученики, и магазины открылись, и в церковь народ ходил каждый день. Закладывалось строительство чугунолитейного завода, каждый день проходили мероприятия по организации предприятий по золотодобыче, открытию торгово-промышленных домов, устройству станиц недалеко от Благовещенска. Миллиарды государственных денег вливались в развитие новой приграничной области.

Июльским утром Ирина Игоревна проснулась раньше обычного, в четыре часа. За окном было еще темно, но настроение у нее было какое-то особенное, и не покидало ощущение счастья. С чего бы это? Ах да, сон приснился какой-то странный, и вроде ничего особенного в этом сне не было. Будто идет она вечером по аллее на улице Русской, вокруг много людей, все гуляют или идут по делам. Вдоль аллеи светят фонари синеватым светом, за деревьями слева видны проезжающие автомобили. Откуда-то сзади она слышит возмущенный незнакомый женский голос:

— Представляете, с Багратиона иду пешком, и ни одного автобуса по пути не встретилось!

Откуда взялось ощущение счастья? Вроде ничего примечательного в этом сне не было. И тут она вспомнила, что по этой аллее они гуляли с мужем в первые дни знакомства.

Начинался новый день, обещавший быть ослепительно-прекрасным. Матвей собрался и ушел на службу. Ирина Игоревна принялась привычно хлопотать по хозяйству, как вдруг услышала с улицы какие-то возгласы и необычное движение. Накинув цветастый платок и выйдя на улицу, она увидела казаков, скачущих на лошадях в сторону реки.

— Здорово, — помахал ей один из них с высоты своей лошадки, — пароход пришел, давай с нами на пристань.

Сердце Ирины Игоревны на мгновение остановилось, а потом заколотилось со страшной силой. На этом пароходе должна была прибыть жена Матвея. Он ей писал, конечно, чтобы не приезжала, однако, кто ее знает, послушалась она своего нареченного или нет? Может, на всякий случай собрать свои вещи, чтобы хоть не уйти с пустыми руками?

«Еще чего, — вдруг подумала она, — хата эта моя, Матвей пусть тогда сам уходит». Подумав, она все же вернулась в дом, взяла свою бордовую сумочку и по привычке продела длинный ремешок через голову. Может, никуда не ходить, запереться в избе и спокойно ждать? Если жена не приедет, то Матвей к вечеру вернется. А если получится так, что он не придет — что ж, Ирина Игоревна все прекрасно поймет, отступит в сторону.

На пристани было уже много народу, с парохода не спеша по трапу сходили люди, выносили свои пожитки, баулы, обнимались с встречающими, смеялись, разговаривали.

Ирина Игоревна вдруг увидела Жернакова, который быстро показал на нее пальцем и поспешно отвернулся. Стоявшая рядом с ним и держащая за руку мальчонку лет пяти высокая худая девица в коричневом платье с мрачной ненавистью смотрела прямо на Ирину Игоревну!

— Ну-ка, Лушка, подержи мальчонку, — девица передала сына какой-то женщине.

Сама она пошла вперед, зубы стиснуты, взгляд напряженный.

Ирина Игоревна хотела повернуться и уйти, но высокая баба догнала, схватила ее за плечо и заорала:

— Так это ты, стерва, с мужем моим свалялась? Ты знаешь, что у нас дите? Так и знай, я тебе мужа своего не отдам, я насмерть за него биться буду! Эй, бабы, посмотрите на нее!