Спасти Ивановку

Беата зажмурилась и вдруг ощутила себя на бескрайнем безмятежном весеннем лугу. Да это же родное польское приволье! Какое же счастье вновь оказаться здесь! Зеленая травка шуршала под ногами, голубое небо сияло над головой, и вдруг прямо перед ней встала высокая лучезарная фигура. Фигура вроде бы и стояла на земле, а вроде бы и парила над землей. Беата попыталась разглядеть ее лицо, но сверкающий венок на голове богини и золотые косы ослепляли. И все же она поняла, что видит именно ту, к которой с такой надеждой обращалась. Девушка инстинктивно понимала, что эта встреча в ее жизни может оказаться первой и единственной, в другой раз богиня может и не откликнуться, поэтому приготовилась внимательно слушать и запомнить все до мельчайшей детали.

— День добрый, Беата! — прозвучал сильный, нежный голос. — Муж твой вернется к тебе, хоть и любит другую.

— День добрый, мати-Лада! Я хочу, чтобы он любил меня.

— Мне это не по силам, — Лада развела руками в широких рукавах, — да и тебе ни к чему, ты тоже его не любишь. Возвращу я его к тебе, и будет он жить с тобой, никуда не уйдет, но лишь потому, что много у вас будет детей, внуков и иных потомков, и все до единого будут добрыми и хорошими людьми, и много добра и пользы принесут другим. Но помни одно: если хоть раз назовешь мужа непотребными словами, в тот же миг он опять вспомнит про свою любимую, и уйдет к ней уже навсегда!

Сияние, исходящее от Лады, становилось все ярче и ярче, вот уже вся она озарилась разноцветными искрами. Беата вдруг вспомнила, что еще хотела спросить:

— Мати-Лада, а скоро ли Польша станет свободной?

Но богиня уже растворилась в снопе из искр и исчезла.

Беата очнулась над ведром. Перстень на дне давно прекратил сверкать и сиять. Ковшиком она достала его и надела себе на палец.

Потом накрыла на стол и стала ждать.

В тот же вечер в гостиной, как обычно, собралась веселая компания. Спиридон с Софьей увлеченно разбирали ноты новой мелодии, сидя у фортепиано, Вацлав с Аглаей сидели рядом на диване и читали басни Крылова. Вошел Кузнецов, благодушно взглянул на молодежь. Заговорили о последних новостях.

— Сонька наша намылилась в дальнюю станицу к своим каторжникам, — сообщил Кузнецов, — кто теперь кормить нас будет?

— А вы скажите ей, чтобы на несколько дней вперед наготовила, — предложил Спиридон.

— Она и наготовила. Но я опасаюсь, что замуж она скоро выйдет да насовсем там останется. Что тогда делать?

— Так не разрешайте пока, пусть подождет до мая со свадьбой. В мае прибудут новые казачьи семьи, из них и найдем повариху.

— Могли бы мы с Софьей попробовать себя в кулинарии, — сказала тихонько Аглая.

Кузнецов взглянул на нее из-под нахмуренных бровей.

— Домой я хочу, — вдруг сказал он, — так соскучился по своей семье, по родному дому. Сил нет, прямо сейчас бы пешком пошел.

— В мае пароход придет, — повернулся к нему Спиридон, — вы на нем и езжайте, побудьте дома. Может, опять сюда захотите?

— Не знаю, не знаю, — пробормотал купец, — зря я в моем возрасте решился в такую даль уехать.

— Так вы ведь сразу говорили, что останетесь если понравится. А если не понравится, то уедете. Тут уж выбор за вами.

Внизу позвонили, послышались чьи-то шаги. Вскоре в гостиной появились гости — несколько казаков из станицы, вмиг стало шумно и весело, музыка заиграла еще громче и праздничнее.

И вдруг Вацлав почувствовал, как какая-то сила его буквально выталкивает из гостиной. Поначалу он ничего не понимал, однако, послушно вышел из гостиной, спустился вниз, надел тулуп и валенки — несмотря на календарную весну, было еще холодно и лежал снег. Вышел на улицу и подумал: «Зачем, куда я иду, ведь в теплой гостиной…» Он хотел сказать: «В теплой гостиной моя любимая», но не смог почему-то. Ноги сами несли его к своей избе.

И вдруг он понял.

Беата и ребенок от нее — это все, что связывает его с родиной, с любимой Польшей. Конечно! Куда, как не к Беате, должно его тянуть? Он долго стоял перед крыльцом дома, не понимая, как вообще мог куда-то отсюда уйти.

Вацлав вошел в дом. Первое, что он там увидел, было ведро с водой. Он схватил ковшик, зачерпнул воды и долго, с наслаждением, пил, вбирая в себя свежесть и прохладу прозрачной влаги. Из комнат доносились запахи еды и чего-то еще приятного.

Кинул ковшик на место. Перед ним стояла Беата, и впервые за долгое время его взгляд, устремленный на жену, стал теплым и приветливым.

Глава 7. Благовещенск

1858 год