Спасти Ивановку

Спиридон сидел на полу у тела друга. Такой сильный мужчина, он не мог сдержать рыданий, горе обуревало его, сносило напрочь разум.

Подошла плачущая Зося.

— Что это такое, царапина или порез, вы что, резали его? — спросила она, указывая на красный след на груди отца.

— Никто его не резал, это разрыв сердца, — объяснил доктор, — сердце было очень слабое, а внезапный стук оконной рамы добил его.

— Зося, — попросил Спиридон, — сбегай за водкой, пожалуйста. Я не могу, мне надо выпить.

Отправив детей к соседям, все уселись за стол, выпили водки. Закусывать никто не стал, кусок не лез в горло. Начали приходить друзья и соседи, все сокрушались, на лицах были искренние слезы.

Беата вскоре встала из-за стола и приступила к своим скорбным, но почетным обязанностям. Перевернула все табуретки, чтобы дух умершего не задерживался, а мог воспарить к небесам. Всем присутствующим полагалось горевать стоя. Затем она завесила все зеркала в доме черной тканью. Обмыла такое дорогое тело, нарядила в самую лучшую одежду и с помощью мужчин положила на стол.

Уйти на ночь из дома к соседям она отказалась, собираясь всю ночь не спать и горевать над телом мужа.

Спиридон рано утром запряг лошадь и поехал в город, чтобы привезти самый красивый гроб, который найдется, с оборками, кружевами, с атласной белой подушкой внутри.

В Благовещенске он остановил свою повозку у конторы ритуальных услуг и, не мешкая, прошел в зал, где были выставлены гробы.

Неслышно ступая, подошел хозяин заведения, невысокий темноволосый мужчина с карими большим грустными глазами навыкате.

— Позвольте представиться: Илья Аристархович, ваш покорный слуга в этих стенах. Выбор большой, как видите. Я помогу вам выбрать и гроб, и все убранство, у нас есть венки, цветы подходящие. Когда будете хоронить?

— Завтра, — вздохнул Спиридон.

Вдруг из соседнего приемного помещения послышались громкие голоса:

— Хозяин здесь?

— Прошу прощения, я ненадолго, — мужчина поклонился и вышел.

Голоса были громкими и встревоженными. Спиридону сделалось крайне любопытно, что же там произошло, и он последовал за хозяином ритуальной лавки. В приемной стояли двое полицейских в форме и какой-то господин.

Господин в штатском представился управляющим гостиничного двора и спросил:

— Вы можете организовать похороны за счет казны? Денег выделят. Немного, конечно, но для самого обычного захоронения должно хватить. Без венков, без лишних цветов, так сказать. Дело в том, что минувшей ночью в нашем заведении случился небольшой пожар. Дамочка кровать свою нечаянно подожгла, да и угорела насмерть. То ли курила в постели, то ли свечку нечаянно обронила.

— Скорее всего, с папиросой уснула, — поправил его полицейский, — именно на это указывают детали происшествия.

— Получается, родственников нет? — Илья Аристархович деловито записывал себе что-то. — Прощания не будет? Просто похоронить, и все? Были ли у нее при себе документы?

— Документы при ней были, все данные имеются. Но она при заселении уточнила, что родственников не имеет, едет одна в Петербург, а у нас остановилась в ожидании парохода. По профессии учительница музыки…

Спиридона прошиб холодный пот.

— Погибшую зовут Аглая Всеволодовна? — вмешался он в разговор.

— Да, именно так и звали, — полицейский вопросительно уставился на Спиридона.

— Я ее знаю… знал, двадцать с лишним лет в одном селе жили. Она и меня учила музыке, и детей моих.

«Господи, разве так бывает, — Спиридона охватили беспримерные переживания и мысли, — в одно время померли! Выходит, соединились влюбленные в лучшем мире! Ну что ж, пусть хоть там им хорошо будет!»

— Вы заберете тело? — спрашивал полицейский уже во второй раз, а Спиридон видел его как сквозь пелену.

— Да, конечно, — опомнился он, — у меня лошадь с телегой во дворе стоит. Я и тело заберу, и все куплю для похорон. Нехорошо это — за государственный счет ее хоронить.

Зося отворила ворота, и Спиридон въехал во двор. На телеге стояло два гроба.

— Батюшки, а второй-то для кого? — воскликнула подбегающая Беата. Со вчерашнего дня она была вся в черных одеждах, лицо ее заметно потемнело.

— Для второго покойника, вернее, покойницы. Приготовишь ее к похоронам?

— Кто ж такая? Конечно, все сделаю.

Спиридон с соседскими мужиками внесли в дом два гроба, драпированных блестящей бордовой тканью, с белой атласной внутренней обивкой. В один из них положили тело Вацлава, другой оставили для Аглаи. Тем временем Беата развернула белую простынь, в которую было завернуто лежащее на телеге тело, и обомлела.

После обеда гробы торжественно перенесли в школу искусств, где работали оба покойных, и поставили в большом зале.

«Совсем недавно в этом зале Рождество отмечали, веселились, и они оба были живы», — плакала Софья, стоя у гроба подруги.

Спиридон стоял у гроба друга, склонив непокрытую голову, он пока не научился воспринимать своего друга умершим, не мог поверить, что Вацлав ушел навсегда и никогда не вернется, не появится у калитки, не зайдет в гости, не расскажет что-нибудь интересное, не покажет новые рисунки.