Спасти Каппеля! Под бело-зеленым знаменем

Вскользь военный министр упомянул про формируемый лейб-гвардии сводный казачий полк, заметив, что командование над ним будет поручено кому-либо из «старых» гвардейцев. Григория Михайловича тут же скривило, будто разбавленного уксуса хватанул. Таких гвардейских полковников было только два, оба служили в сводно-казачьем раньше. Бывший военный министр Сычев, и бывший командир Иркутского казачьего полка Войлошников. Двое из ларца, одинаковы с лица — хрен редьки не слаще. Семенову совсем не улыбалось иметь в помощниках на полку второго, но еще хуже ситуация, когда сам попадет под начало Сычева. Тот генерал, к бабке не ходи, командовать гвардейской бригадой назначат.

Категорически отвергнув предложенные первыми три варианта дальнейшего «трудоустройства», внимание атамана привлек последний четвертый пункт. Тут следовало пораскинуть мозгами.

Правительство распространило военную службу на бурят по обе стороны Байкала. Значительную часть, треть инородцев, попросту поверстали в иркутские и забайкальские казаки. Оставшимся вне войскового устройства дали полную автономию, возможность сформировать три уланских полка — Ангарский в Прибайкалье, Удинский и Селенгинский за Байкалом. И дополнительно гвардейский уланский дивизион, который должны были в ближайшем будущем развернуть в полк с призывом сибирских татар и урянхов.

Права командира отдельной бригады, получение чина генерала, нахождение в родном Забайкалье, возможность комплектовать гвардию и тем самым получить доступ к императору Михаилу Александровичу — все это сразу заинтересовало атамана. Возможные сложности с бурятскими националистами, тем же Ринчино, его не пугали — как-нибудь найдут общие точки соприкосновения, ведь в жилах атамана тоже текла бурятская кровь.

«Что же это он так? Вроде в последнем нет подвоха?» — Атаман еще раз поразмыслил над предложенными вариантами. Отвечать нужно было немедленно, фельдъегерь уже ждал в приемной, поезд в Иркутск отходил через час.

«Ну что ж, буду бурятами командовать. Начну с того, чем в семнадцатом занимался». — Григорий Михайлович вспомнил, как тогда он, еще подъесаул, получил мандат от самого Керенского и отправился формировать в Забайкалье бурят-монгольский конный полк. Сейчас предстоит укомплектовать за полгода конную бригаду, что, конечно, намного сложнее. Но и он уже войсковой старшина, даже генералом побывал. Последнее предложение Арчегова его устраивало полностью, и атаман решил его принять.

Но прежде чем сесть за написание ответов Вологодскому и военному министру, Григорий Михайлович тяжело поднялся из-за стола и пошел к заветному шкафчику, что манил его раскрытой створкой.

Даурия

Теперь Иржи Колер не сомневался, что он выберется из поганой Сибири, чтоб ей пусто было. «Братушки» здесь нашли «союзников» на свою голову. Имя им — грабители и предатели, в самый тяжкий момент в спину нанесли удар ножом. Недаром генерал Сыровы говорит, что русским доверять никогда нельзя, они как волки, сколько ни корми, а берегись, в любую секунду на тебя и набросятся, в клочья рвать будут.

Иржи посмотрел в окошко и, уловив в нем свое отражение, скривился. Казачья шашка вкось прошлась по лицу, стесав часть предплечья. А потом и лицу досталось — клинок отрубил кончик носа. И что теперь делать — Марта сразу губки скривит, за такого красавца замуж выходить категорически откажется. Хорошо, что живым остался, лампасник мог и насмерть зарубить.

Но выполз из лап смерти лихой капрал, хотя и ехал сейчас в лазарете. Вагон пусть и третьеклассный, но с туалетом и кухонькой. Сестры милосердия все русские, но многие замужем за чехами, очень внимательны и заботливы, и руки ласковые. Перевязку так делают, что боли почти нет, хоть бинты с кровью иной раз к ране присыхают.

Особенно старается миловидная девица Настена, младшая сестра жены надпоручника Глинки. Колер несколько раз заводил с ней разговоры, и она, вот чудо, охотно с ним беседовала. А сейчас Иржи подумал: ну ее, эту Марту, ему лучше на русской жениться, недаром о верности этих женщин столько рассказов ходят. Он бы так и сделал, но вот печаль — пока без сознания лежал, кто-то из своих же «братушек» поясок под исподним снял, и золото, что службой нелегкой добыто было, в руки мерзкого вора попало.

В один миг разорился Колер — теперь Марта его даже на порог не пустит, какая уж тут женитьба. Она кроны хорошо считать умеет, недаром ее толстяк отец пивную содержит. Отговорит ее, как пить дать, точно отговорит. Бедного зятя даже близко не подпустит.

А что его в Чехии ждет?! Рука плохо двигается, доктор уже предупредил, что так и будет, лечить на курортах придется. Так чтобы вылечить, деньги нужны, а в легионской кассе у него всего ничего, в поясе главное богатство зашито было. А пенсию маленькую назначат — инвалиды войны сейчас на каждом углу подачку слезно выпрашивают. Так и он будет дальше жить — с протянутой рукой…