Спасти Кэрол

Когда Кэрол привела Джеймса Мокси, чтобы познакомить его с матерью, Хэтти поняла, что этот юноша много значит для Кэрол – до этого дочь никого к ней не приводила. В восемнадцать лет девушки обычно не думают о замужестве, но кто знает? Перед тем как им прийти, Хэтти взялась было убираться в мастерской, но потом бросила. В доме хватало комнат, где можно было бы принять молодого человека, и ему, во всяком случае пока, совсем незачем подниматься в комнату Кэрол.

Встречая Джеймса в передней, Хэтти, глядя ему в глаза, сказала:

– Любопытное сочетание. Джентльмен, с презрением относящийся к правилам и законам.

Нет, он еще не превратился в того, чье имя гремело потом над Большой дорогой. Пока он не поставил себя вне закона. Но в нем билась энергия, которая говорила о его страстном желании бросить все, что связывает человека с обычной жизнью, и, порвав со всем и вся, полной грудью вдохнуть ветер Большой дороги, с ее невероятными опасностями и фантастическими восторгами.

Хэтти знала, что такое энергия.

Вместо того чтобы показать Мокси Ящик, который находился прямо над ними, на втором этаже, она говорила с ним о лошадях и подковах, о шляпах и ремнях, поводьях и перчатках.

Когда Мокси ушел, Кэрол решила спросить мать, что та думает.

– Что я думаю? – переспросила Кэрол. – Думаю, что теперь-то я все поняла.

– Мама! Я говорю о Джеймсе.

Хэтти пожала плечами.

– Пойдем наверх, – сказала она. – Ящик гораздо интереснее, чем все молодые люди, которых ты можешь к нам привести.

Она сказала, что поняла, в чем проблема с Ящиком. Но, увы, пока это было не так.

Для Кэрол же ни один ящик не представлял такого интереса, как этот молодой человек.

…Через некоторое время после того, как Кэрол вышла замуж за Дуайта Эверса, Хэтти заболела и умерла. К тому времени Кэрол уже жила в другом месте и ей не пришлось участвовать в доводке и окончательной проверке Ящика, над которым ее мать продолжала усердно работать до самой своей кончины. Во время похорон матери Кэрол продолжала думать об их совместном интересе к устройству гробов, и ее не отпускало странное желание проверить – соответствует ли гроб, в котором Хэтти опустили в землю, ее высоким требованиям.

Вместо этого она крепко ухватилась за руку Дуайта, чувствуя приближение приступа. Через несколько дней, когда она очнулась, Дуайт сказал, что ее приступ, вероятно, был вызван переживаниями, связанными с похоронами, и уехал в Бейкер, где у него была назначена встреча с друзьями юности. Проводив мужа, Кэрол стояла у окна, когда вдруг увидела приближающегося к дому пожилого человека верхом на лошади. Седые волосы, добрый взгляд. Про себя Кэрол отметила, что взгляд старика был не просто добрым – в нем сквозили явная симпатия и сочувствие. И Кэрол поняла, что визит незнакомца каким-то образом связан с ее матерью.

Старик приехал, чтобы зачитать Кэрол завещание, оставленное Хэтти. Но вместе с солидной суммой, которой мать одарила Кэрол, в завещании было записано условие, с которым почтенный адвокат никогда в жизни не сталкивался.

– В случае вашей смерти, – объяснял Кэрол адвокат, – в дом распорядителя похорон, который будет распоряжаться церемонией, должен быть доставлен особый гроб. Весьма мрачное условие, я бы сказал, но считайте это… ее последним вам подарком. В завещание включены четкие инструкции на этот счет и записка, адресованная вам.

Он просмотрел пачку листов, которую достал из папки и, откашлявшись, протянул Кэрол один из них.

Кэрол прочитала:

Моя милая Кэрол, я сделала это! Я довела его до совершенства. Я не называю его тем именем, которое соответствует его сущности, потому что считаю, что никто, кроме нас двоих, не должен знать о его предназначении. Воспользоваться им можно будет лишь в случае крайней необходимости, и я сделала все, чтобы какие-либо третьи лица, которые будут заниматься твоими делами, даже и мысли не допускали, чтобы объявить его слишком тяжелым. Слишком большим. Я сделала его похожим на изделия фирмы «Беллафонте», чтобы скрыть его истинные возможности. Но знай – это не от «Беллафонте». Это – от меня, Хэтти, твоей матери. Это абсолютно бесценная вещь, способная поднять гораздо больше, чем какие-то сто шестьдесят фунтов земли…