Спасти красноармейца Райнова. Книга четвертая. Райнов

— И всё же, не могу поверить, что одним батальонном, пусть и танковым, можно взять город.

— Верь мне, — усмехнулся я. — Если бы не итальянцы, я бы и сам не рискнул. Но с ними, навести панику и под этот шум провернуть все дела, ничего сложного не вижу. Они известные паникёры, а паника, страшная вещь, особенно когда имеет массовый характер.

Что по сканеру, то я наблюдал как за девчатами подглядывают. Нет, двух молоденьких бойцов те сами рассмотрели, поймали, искупали и прогнали. На шум дежурный прибежал, ещё и от него поймали наказание. С другой стороны, с двух точек, наблюдали за этим. Один явно наш лётчик, в комбинезоне, лётный шлемофон, кобура с «ТТ», с другой трое парней от двадцати до тридцати, в рваной грязной советской военной форме, босиком. Готов поспорить с кем-нибудь, что они беглецы из лагеря. А не из Харькова ли? Стоит узнать. Те недавно появились, когда проснулся, я проверил округу сканером, их точно не было. Однако бежать к нам с распростёртыми объятиями те не торопились. Я говорил про охрану. Всю форму с немцев из города зампотылу уже принял, пусть с четырёх итальянская, но одного была немецкой. Итальянскую пока не трогали, но с двух сторон у рощи маячили часовые в военной форме. Со стороны просёлочной дороги один прогуливался у демонстративно выставленного трофейного мотоцикла. А с другой, где как раз речка, второй боец. С третьей окраины Харькова, там пулемётная точка с наблюдателем, а с четвёртой бескрайние поля, тут тоже пулемёт и наблюдатель. Бойцам строго настрого запрещено мелькать на опушке, если те не в трофейной форме, у речки купаться осторожно. После девчат снова парни к речке направятся. В такую жару чего не искупаться? Как правильно носить трофейную форму я показал, чтобы всё как положено было. Вот боец, придерживая ремень карабина на плече, и прогуливался. Делая это демонстративно спиной к девчатам. Те обещали уши оборвать, если смотреть будет. У них там сейчас стирка шла.

И лётчик, и три беглых видели, как поймали бойцов, но те не в форме были, а в белом исподнем, сами видимо решили искупаться. А вот командира, лейтенанта Звонарёва, в полной форме, тоже мой танкист, как тот появился на виду, нарушая мой приказ, и уводит бойцов, рассмотрели. Это явно привело тех в замешательство. Беглые явно стали шептаться, обсуждая увиденное, а вот лётчик удивил, встал из высокой травы, где прятался, и уверенно двинул к опушке рощи. Мой боец с интересом глянул в ту сторону, достал свисток и дунул. Так что когда летун перешёл речку вброд, сняв сапоги, то его уже ждали, дежурный наряд, два бойца с Звонарёвым, он в дежурство только заступил. Причём, летун в стороне от девчат выходил и переправлялся, уши берёг, видел, что было. Звонарёв спокойно пообщался с летуном, изучил его документы, тот их предоставил, и повёл за собой в рощу. Видимо беглых это убедило, что свои, оружие у летуна никто не отбирал, тоже встали и двинули к речке, а наш боец в трофейной форме снова засвистел. Звонарёв, ругаясь, пошёл обратно с одним бойцом. Летуна к нам повёл второй боец. А чуть позже и беглецов следом. Уже в роще, видя танки, бойцов, что делами занимались, например, многие чистили штатное вооружение бронемашин, обслуживание велось, у зенитки проводили ремонт бойцы ремвзвода, только убедились, что действительно свои.

Летун оказался сержантом, молодой, не старше меня, только из училища, истребитель. Два дня как сбит, на «яках» летал. Меня кстати сразу узнал, по любимой песни про «истребителя». Моё фото из газеты хранил.

— Самолёта у нас пока нет. Пока. Машинами управлять умеешь?

— Учили, товарищ капитан, — кивнул тот. — И на мотоциклах тоже.

— Хорошо, пока к своим не отправим, будешь шофёром на трофейном грузовике, — и повернувшись к начальнику штаба, приказал ему. — Оформите временно в штат автовзвода, поставить на довольствие. Пусть на грузовик с мукой посадят, начнёт изучать технику. А пока к медикам на осмотр и на кухню, накормить. Медики скажут сколько можно.