Спасти Кремль

– Мальчишку в подвале оставили, связанный лежит. Оклемается, надо будет допросить. Но, думаю, от тебя толку будет больше, чем от этого… курёнка. – Фигнер махнул рукой. – Ну, что глядишь, надевай!

Луша послушно кивнула и, стягивая серый потрёпанный кафтан, попросила:

– Отвернитесь!

– Пф-ф! – фыркнул Фигнер, отворачиваясь. – Раевский, ты как девица, честное слово!

В комнате воцарилось молчание. С улицы доносились пьяные крики наполеоновских солдат.

– Готово, – через пару минут угрюмо буркнула Луша, одёрнув мундир и брезгливо стряхивая с него налипшие соринки.

Фигнер крутанулся на каблуке и довольно хохотнул.

– Хорош! – Он перестал смеяться и смерил Лушу своим колючим взглядом. – Вылитый французик.

Луша поджала губы и, входя в образ, мрачно процедила:

– Vive l`Empereur!

Фигнер сверкнул глазами.

– Да здравствует император, говоришь? Ну-ну! Надеюсь, я его когда-нибудь укокошу.

И он хлопнул по киверу так, что тот съехал Луше прямо на глаза.

– Вуаля! Если на глаза надвинешь – родная мама вас не отличит!

Луша, поморщившись, приподняла кивер. Она увидела, как довольный Фигнер шагнул к окну, ловко подбрасывая в руке какую-то металлическую фигурку.

– Покажите! Откуда это у вас?

– А что, кадет Раевский тоже играет в солдатиков? – с холодной усмешкой спросил Фигнер. С ловкостью фокусника он сделал финт кистью руки и показал пустую ладонь.

Побледневшая Луша вцепилась в его рукав.

– Покажите! Это очень важно! Мне показалось… это мой солдатик! Я… Я подарил его одному человеку в Москве. Он немец. Карл Фридрихович Шрёдер, портной. Наверное, с ним что-то случилось.

– Портной? Ценный человек, должно быть. У него можно найти различное – так нужное нам, заметьте, – платье. Найти, никого не потревожив.

– Не потревожив?

– Я-то предпочёл бы лишний раз потревожить кое-кого – неважно чем, штыком или пулей, – пояснил Фигнер, жёстко улыбаясь. – Но лучше получить всё, что нужно, без шума.

Луша кисло улыбнулась в ответ.

– Где жил ваш портной? – спросил Фигнер, вынимая, словно из воздуха, оловянного горниста и вручая его кадету. – А, Раевский?

– Жил? – Луша машинально взяла солдатика, испуганно глядя на Фигнера. – Надеюсь, он и сейчас там живёт! Хотя…

Луша опустила голову и крепко сжала солдатика обеими руками.

Фигнер хлопнул её по плечу.

– Ваш выход, кадет Раевский! Портным займёмся после. Как говорится, – куй железо, пока горячо.

У заднего крыльца Лушу ждал невысокий конёк французика, крепконогий и крутоплечий жеребчик игреневой масти. Жеребчик слегка припадал на одну ногу, но другого коня у них всё равно не было…

Вот так встреча

Руся открыл глаза и ровным счётом ничего не увидел. Кругом была темень кромешная. Он хотел ощупать тупо ноющий затылок, но обнаружил, что руки связаны. Ого, и ноги, кажется, тоже. Где это я? Руся попытался припомнить, что произошло. Ах, да, тот мужик в армяке. У него были колючие глаза. Где-то я его уже видел… А потом, кажется, я по кумполу получил…

Интересно, почему так темно? Ночь, что ли?

Голова болела. Руся всхлипнул. Холодно! Гады, раздели ребёнка и что? Пускай замерзает, что ли?

Тут в дальнем углу раздался грохот, а затем кто-то негромко чертыхнулся. Немец, машинально отметил Руся. Показался слабый свет. Свет приближался вместе с невнятным бормотанием.

Руся тихо шмыгнул носом. Человек (ну не привидение же это было) остановился и спросил громким испуганным шёпотом:

– Кто здесь?

– Я, – мрачно сообщил Руся.

Свет приблизился. На Русю смотрели два прозрачных голубых глаза.

– Майн готт! – только и сказал их обладатель.

– Здрассьте! – с некоторым трудом кивнул Руся. Он, казалось, уже ничему в этой жизни не удивлялся.

Карл Фридрихович Шрёдер, неизвестно откуда появившийся в этом царстве тьмы, молча поклонился. В его глазах был немой вопрос.

– Я – Руслан, – поспешил развеять сомнения Руся. – Где это мы?

– Под землёй, – кратко ответствовал Шрёдер.

– А вы здесь откуда?

– Оттуда! – махнул Шрёдер рукой куда-то в темноту.

– М-да? – Тупая боль в затылке придавала Русиному лицу скептическое выражение. – Но мы выберемся? Вы знаете как?

– О, конечно. Но сначала надо развязать путы.

– Верёвки, что ли?

– Да, да.

С трудом развязав мальчика и убедившись, что руки и ноги у Руси целы, Шрёдер стал со светильником в руках внимательно осматривать помещение. Вот лестница, а вот …

– Мы в подвале дома, – объявил он. – Я даже догадываюсь, какого. Ну-ка, ну-ка. – Старик сделал несколько шагов по лестнице вверх и упёрся руками в крышку погреба. Крышка поддалась. Из щели хлынул дневной свет. Наверху было тихо. Шрёдер, кряхтя, откинул тяжёлую крышку.

– Здесь никого! Поднимайся.

Руся высунул голову на белый свет и опасливо спросил:

– А вдруг они вернутся?

– Кто – они?

– Не знаю. Разбойники какие-то.

Шрёдер только плечами пожал.

– Мы не будем здесь долго задерживаться. Мне бы только хотелось удостовериться, что мои предположения верны, и это – тот самый дом.