Спасти нельзя развестись

– Да, конечно, – Алина потупила взгляд и неловко улыбнулась. – Я лишь хотела сказать, что никогда не позволю себе выходить за рамки делового этикета на рабочем месте.

Не получив от меня реакции, девушка перестала пытаться настроить какой-либо контакт. Она забрала свою чашку с кофе и вернулась на рабочее место, чтобы продолжить сортировать документы по папкам.

Я не отказывала себе в удовольствии смотреть в упор на новую ассистентку мужа.

Хотелось понять, что именно так настораживает меня в ней.

Девушка вызывала приятное первое впечатление: умный взгляд, стильная, но закрытая одежда, правильно поставленная речь и отсутствие всякого интереса к моему мужу. Она могла быть идеально ассистенткой.

Но я не верила, просто не верила, что мое пренебрежение к ней обусловлено ревностью. Сомнение, закравшееся в мысли, было каким-то неприятным предчувствием, взявшимся неспроста.

Немного подумав, я написала Насте, чтобы узнала для меня все об этой Алине Сергеевне, что сможет узнать от коллег из северного филиала.

Допив кофе, я еще раз окинула ассистентку взглядом и скрылась за дверью кабинета мужа.

Борис с отцом не заставили себя долго ждать.

Они появились в приемной одновременно, я слышала обрывки фраз их разговора.

– Оленька, – свёкр открыл дверь кабинета и широко улыбнулся, как будто увидел давнишнего приятеля. – Ты как всегда неотразима.

– Спасибо, Григорий Борисович, приятно слышать, от Вас в особенности.

Мужчины прошли в кабинет и расположились за массивным столом.

Все было похоже на то, что мы вот-вот начнем деловые переговоры. Из папок мужчины доставали документы, открывали что-то на мониторе компьютера. Казалось, одна я не понимала, что происходит.

– Какие вести от моей женушки?

– Вы у меня спрашиваете? – я вопросительно изогнула бровь в ответ на коварный вопрос моего свекра.

Мужчина не спрашивал, он скорее намекал, что знает о нашем с ней общении. И хоть знать он не мог, его уверенность была обоснованной.

– Галина Яковлевна мне не звонила. Я обрываю её телефон каждый день, но ничего. Волнуюсь за нее не меньше Вашего.

– А она, судя по всему, не волнуется ни за нас с вами, ни за репутацию семейного бизнеса.

– Кому бы говорить о репутации семейного бизнеса, – буркнула я себе под нос. Но, кажется, мужчины меня услышали и наверняка восприняли намек каждый на свой счет.

Хоть я и говорила, что сначала являюсь профессионалом своего дела, а потом женщиной, на деле все было куда сложнее.

Я должна была защищать интересы холдинга, показывать прессе красивую картинку. Но это не значило, что в стенах офиса я и вовсе забывала о происходящем в этой семье.

Во мне играла обида. За себя, за Галину Яковлевну. Я не могла делать вид, что ничего случилось.

– Ольга, Борис, я собрал вас здесь, чтобы обсудить дальнейшую судьбу компании.

– Вы планируете разводиться и делить акции холдинга? – мужчина не переменился в лице, но пожал плечами и хмыкнул.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть нашу жизнь в прежнее русло. Но на кону не двухкомнатная квартира в Мытищах. Нам есть что делить, и я хочу позаботиться прежде всего о компании, чтобы быть готовым к любому исходу.

Борис молчал до этого момента.

Он наблюдал за нашим разговором, оперев подбородок о сцепленные в замок руки.

По взгляду я видела, что он обеспокоен не меньше моего, но старается не выдавать волнения.

Отец всегда был для него идеалом и примером для подражания. Да, голос Галины Яковлевны имел большой вес в их семье, но все-таки уклад жизни был патриархальный, и перечить Григорию Борисовичу мало кто решался.

– Папа, этот холдинг – вся наша жизнь. Я в этой компании уже двадцать лет, Оля больше десяти. Мы не хотим впускать сюда кого-то еще. Тем более человека со своими порядками.

–Моему второму сыну не достанутся акции холдинга. Он заинтересован в них, но фирма это не игрушка, в которую можно дать поиграть каждому желающему. В случае развода с Галей он получит половину от того, что я отсужу, в денежном эквиваленте.

– К чему мы говорим об этом всем? Если Вы хотите поступить так, никаких проблем. Но ведь дело даже не дошло до развода!

Я всерьез не понимала, куда клонит свекр. Казалось, мы ведем разговор на пустом месте без причины.

Однако что-то внутри, называемое интуицией, подсказывало, что сейчас всплывет какое-то «но».

– Оленька, я серьезный человек, я не могу ждать, когда дело дойдет до развода, чтобы начать продумывать порядок действий. Мне нужно быть уверенным в том, что в случае судебного процесса я не останусь без поддержки.

– Хотите, чтобы мы дружили с Вами против Галины Яковлевны?

Я посмотрела на мужа, но тот только пожал плечами. Впрочем, готова поспорить, что он будет на стороне отца, что бы ни случилось. Сейчас я выбираю с кем и против кого буду дружить.

– Оля, ты можешь дружить с моей женой, это твой выбор. Неправильный, но твой, – я усмехнулась и отрицательно качнула головой, выражая свое пренебрежение к словам свекра. – Сейчас мы скорее обсуждаем несложные условия сохранения холдинга за вами.

– Ах, вот оно что… Есть какие-то условия?