Спасти огонь

Искусство начало рождаться у меня на глазах — раньше я так его не видела. Человеческое, неидеальное, настоящее. Чем хаотичнее были репетиции, чем больше ступора мой хаос вызывал у танцовщиц и танцовщиков, тем лучше оказывался результат. Манеры паиньки, вечно боящейся кого-то обидеть, повысить голос, не создать достаточно демократичную и комфортную атмосферу, уступили место неопределенности и беспорядочности. Даже агрессии, наезду. Хореография начала складываться сама по себе. Фрагменты органично укладывались в единое целое. Мои коллеги, сначала с подозрением отнесшиеся к моему новому методу, точнее, отсутствию метода, были поражены рождением новой постановки. Альберто, флегматичный, спокойный, невозмутимый Альберто, заплакал на генеральной репетиции. «Наконец-то, — растроганно сказал он мне, — наконец-то».

Сначала потренировались на свечах. Обрезали по размеру пальца от перчатки и проверили, могут ли ходить с ними в заднице. Обоим стоило трудов засунуть свечу внутрь. Морковке особенно, хотя идея была его. Вечная дилемма инженерного дела: разница между проектом и его воплощением. Они задумчиво рассматривали куски воска, обмазанные авокадо. «Ты первый», — сказал Мясной. Морковка неприязненно пялился на масляный фитиль. Нелепо, глупо, как в плохом кино, но правда остается правдой: единственный способ прикончить Хосе Куаутемока в душе — спрятать заточки в деликатных мужских сфинктерах.

Морковка обязан был подать пример. Сам такую хрень выдумал. Он набрал воздуха для храбрости, еще раз убедился, что свеча хорошо смазана, залез под одеяло, чтобы не смущать изумленную публику, раздвинул ноги и медленно, но деловито начал вводить. Видимо, примерно то же чувствовали жертвы, когда они насиловали их сзади. Но только примерно. При первом соприкосновении свечи с отверстием Морковка громко выругался. Мясной внимательно наблюдал за процессом. Если Морковка надавит на пятку, то и он тоже. Но тот, кажется, был решительно настроен пойти по извилистой дорожке прободанного мачо.

Морковка унял дыхание, чтобы расслабить прямую кишку. По мере погружения свечи боль сменилась ощущением застрявшей какашки. «Готово», — с гордостью сказал он. Непростой рубеж преодолен. Мясной с недоверием откинул одеяло, желая убедиться, что свеча и вправду исчезла в святая святых кореша. Да, и вправду исчезла.

Настала его очередь. Он так наяривал свечу куском авокадо, что Морковке показалось, будто перед ним скрытый, но убежденный геюга. Но он ошибался: Мясной просто отличался обстоятельностью. Наконец свеча была готова. Он тоже накрылся одеялом и приступил. У него особого неприятия процесс не вызвал. В детстве мать при первых признаках простуды всаживала ему суппозиторий — ощущения были похожие. Совсем не такие, как от швабры при тюремном крещении. Он вдохнул, выдохнул, расслабил булки и через две минуты уже был на ногах. Они собирались дойти до душевых, помыться, вытереться, одеться, вернуться в камеру и таким образом проверить, сработает ли их план, достойный шедевров тюремного кинематографа. Если свеча выскочит или они не смогут с ней идти нормальной походкой, операция отменяется, надо искать новую альтернативу.

В стране тем временем пахло жареным все сильнее и сильнее. Пока картель «Те Самые» устанавливал мир в подконтрольных штатах, другой картель, владевший куда меньшей территорией, окончательно распоясался и упивался насилием. «Самым-Самым Другим» вся эта херота а-ля Махатма Ганди, творимая «Теми Самыми», вообще не заходила. Единственный способ заставить договориться власти Мексики, США, Колумбии, Боливии и Аргентины состоял, по их мнению, в экстремальном беспределе. В отличие от других картелей, старавшихся лишний раз не волновать свои территории, «Самые-Самые Другие» обожали выпустить пчел из роя. Любимый приемчик: выловить солдата или федерала, заставить на камеру рассказать, какие в правительстве все продажные, записать казнь и запустить в интернет. А если это не работает, то есть другая, не менее или даже более эффективная тактика: похищение и расчленение юных дочек местных богачей. Видео с голыми избитыми девочками, умоляющими о пощаде за секунду до того, как по ним пройдется бензопила, производили должное впечатление. «Хотите, чтобы мы перестали? Тогда будьте паиньками и соблюдайте наши требования по всем пунктам».

Власти решили не поддаваться на провокации гнусного картеля и уж тем более не предавать своих новых союзников.

Пакт с «Теми Самыми» — единственный способ привести страну к миру. Гринго должны срочно одобрить его. Война против наркотрафика была проиграна в ту же минуту, как началась, и лучше остановить ослабляющее страну кровопролитие.