Спасти огонь

Воспользовавшись своим групповым тарифом с одним гигабайтом интернета и безлимитными звонками, он загуглил, какое соединение ртути опаснее всего, и выяснил, что хлорид ртути, используемый в некоторых промышленных процессах и довольно доступный. Раздобыть фентанил и хлорид ртути — это вообще ноу проблем эт олл. Его кореш из Синалоа организует поставочку.

Ты нужна.

твое

отсутствие

ТЯЖКО

я открываю глАзА

а

Тебя

нет

Что мне делать

с этим желанием поцеловать тебя

с этими ласками

с этими словами здесь

(з/а/п/е/р/т/ы/м/и/)

(с/о/ /м/н/о/й/)?

Мой корабль сел на мель

Он стоит

На необъятном пляже

пляж — это

Ты

Я

тону

этой

Пустоте

приди

помоги мне

Д = ы = ш = а = т = ь

Потому

Что

Я

Ис

Сыхаю

Без Тебя

Хосе Куаутемок Уистлик

твой

Я собиралась отвезти Даниелу на конный спорт, и тут зазвонил телефон. Мы опаздывали: урок начинался в четыре, а было уже без четверти. Я ответила по дороге к машине. Звонил Педро. «Привет», — сказала я. «Марина, включи Тринадцатый канал, прямо сейчас», — велел он. Я подумала, он шутит: «У тебя там интервью берут, что ли?» — «Включай давай, пока не закончились новости», — велел он очень серьезно. Я сказала Даниеле, чтобы подождала меня у машины, и побежала на кухню, где домработницы смотрели по маленькому телевизору сериал. Извинившись, я переключила канал. Показывали Восточную тюрьму, снятую с вертолета. Несколько заключенных в масках грозили вертолету кулаками. Некоторые флигели горели. Репортер рассказывал: «К настоящему моменту есть сведения как минимум о пятнадцати погибших. Власти оцепили тюрьму, и ожидается, что силы полиции скоро пойдут на штурм, чтобы обезвредить взбунтовавшихся заключенных».

Я окаменела у телевизора. Меня чуть не вырвало. Я десятки раз видела репортажи о бунтах в тюрьмах. Кадры, на которых родственники толпились у входа и требовали хоть какой-то информации о своих близких. Лица их искажала неуемная тревога. Наверное, и у меня стало такое лицо, потому что одна няня быстро подставила мне стул: «Садитесь, сеньора». Я узнавала знакомые места: дворы, зону посещений, аудитории, библиотеку, флигель супружеских свиданий. Многие из них полыхали огнем.

Я вышла из кухни. Незачем прислуге видеть мое волнение. Заперлась у себя в кабинете и набрала номер Кармоны: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Ну и заварушка ему досталась. Всего несколько дней назад вступил в должность и уже вынужден переживать худший из кошмаров, который только может выпасть на долю директора тюрьмы. Сердце бешено билось. Как там Хосе Куаутемок? А если он погиб? Впервые я на себе ощутила, как новости банализируют цифры. Про людей говорят, как про числа, словно смерть — исключительно факт статистики. Среди этих пятнадцати погибших могли оказаться мои знакомые с обеих сторон — и надзиратели, и заключенные. Насилие ворвалось в мою жизнь в самый неожиданный момент.

Нет, не может быть, чтобы с Хосе Куаутемоком что-то случилось. Как я буду жить, если он среди этих погибших? Я не смогу простить себе своего малодушия. Я даже не помню, какие последние слова он мне сказал. Черт, какие же? Мы воспринимаем жизнь как нечто само собой разумеющееся, но вот ударяет молния и разбивает нашу уверенность вдребезги.

Я попросила шофера и одну из нянь отвезти Даниелу на занятие. Шофер мигом сорвался с места. Тереса, новая няня, осталась стоять в дверях. «У вас там кто-то близкий сидит? Вы так разволновались», — сказала она. «Я ездила туда со своими друзьями Педро и Хулианом. Они там ведут уроки», — ответила я как можно суше. Не хотела, чтобы она догадалась об истинных причинах снедавшего меня беспокойства. «Вы, наверное, там кого-то знаете?» — спросила она. Мне не понравилось, в каком направлении развивался разговор. «Да, я много кого там знаю. Поэтому и тревожусь». Она немного помолчала. «А Элеутерио Росаса случайно не знаете?» Нет, имя незнакомое. «А что, Тереса?» — «Он муж моей двоюродной сестры. Его посадили за кражу. А он такой недотепистый. Я боюсь, что с ним что-то сделают». Я подошла к ней и обняла. Она заплакала мне в плечо. Я никогда не думала, что могу так сблизиться с домработницей. И вот мы обе жаждем узнать имена погибших в мятеже. Обе страдаем от боли, которую ни один человек моего круга понять не способен.