Спасти огонь

Никто не способен выдержать его взгляд. Даже на расстоянии начинает кружиться голова. Храбрость злопыхателей улетучивается под его вихрем. Годами этот человек держал в страхе целый народ. Едва садилось солнце, дома запирались. Никто не желал встречи с ним, даже не в одиночку. Наверное, он заключил сделку с дьяволом: его свирепость была не человеческого свойства, не здешнего. Зверь. Злобная тварь. Одинокий лидер невидимых орд. Казалось, будто за ним следует многотысячное войско. Когда он шел, слышалось бряцание доспехов. Вот как он заявлял о своем присутствии.

Сотни в толпе требуют его смерти. Приятно видеть его так близко от орудий казни. Проклятия нарастают. Гомон трусов. Ничто не пошатнет достоинства и заносчивости. Человек, зверь, твердо шагает к своей судьбе. Палач под капюшоном исходит потом. Тошнота. Страх. Убить его — почти как убить божество. Он заработал свою ауру тяжелым кулаком, точнее, кровью и огнем. Он один загнал в угол целую страну. Наполовину волк, наполовину тигр. Огонь и ветер, ураган и пожар. Бурное море, землетрясение. Где набраться сил, чтобы опустить топор? Человек, зверь, идет к эшафоту. Это сборище паяцев не отравит ему последние минуты. Они мычат, как коровы. Трусы. Пусть метают в него насмешки и ругательства. Все это признаки малодушия, ничтожества. Издалека он замечает, как дрожат руки у палача. Бедняга. Может, это пекарь, насильно затолканный в шкуру того, кому полагается быть бесстрашным. Или портной, или мясник. Несколько монет в дополнение к жалованью. Опыт, о котором можно будет рассказать внукам. «Я отрубил голову Минотавру».

Но этот кроткий человек не расскажет, как народ не осмеливался зайти в лабиринт. В его лабиринт. Даже сотня добровольцев с факелами, шпагами и аркебузами — и та бы не осмелилась. На эти скалистые склоны, на эти утесы могут взобраться только козы или демоны. Точнее, только один демон. Говорили, что он питается сырой человечиной и с вершины скал бросает остатки в море. Внизу собирались на пир акулы, над поверхностью мельтешили плавники. Некоторые уверяли, что слышали крики вперемежку с хрустом костей. Души не отходили от тел, даже если тела были вот уже несколько дней как мертвы. Человек, зверь, подходит к деревянной колоде, на которую должен будет положить голову. Он знает, какую ценность обретут части его тела после казни.