Спасти огонь

Палач мотает головой. Он не снимет капюшон. Жертва должна отправиться в ад одна. Он не выполнит ее последнего желания. Человеку, зверю, тяжело удерживать шею прямо. Она держится на двух волокнах. По горлу стекают сгустки крови. Он захлебывается. Только этого не хватало — умереть, утонув в крови. «Убивай уже!» — рычит он. Снова встает на колени. «Убивай уже» — теперь это похоже на предсмертный хрип. Палач набирается сил и наконец наносит смертельный удар. Голова зверя катится по земле и через несколько метров останавливается. Глаза палача и казненного снова встречаются, им еще хватает времени для последнего взгляда. Першероны увозят труп. Исполинские кони учуяли смерть и поначалу отказываются идти. Приходится понукать их кнутами. На песке остался багровый след. Палач поднимает голову за волосы и, согласно правилу, показывает толпе. Потом относит в укромную комнату, где уже покоится и тело. Там, в абсолютной тишине, жертва и палач прощаются. Большая честь — безмолвно перекинуться парой слов с немой окровавленной головой и выбрать желанный кусочек тела. Палач снимает плащ с капюшоном. Его лицо, словно сведенное судорогой, выдает вековую усталость. Он смотрит на труп у своих ног. Столько легенд, столько маяты, столько скорби для его народа. Он берет нож и аккуратно отрезает правую кисть. Она нужна ему целиком. Это будет его последняя награда. Он завялит ее в соли и поместит под стеклянный колпак. Он годами готовился к этой минуте. Двадцать лет назад стал палачом только ради того, чтобы добраться до него, чтобы покончить с полубожественным зверем — своим сыном.

Хосе Куаутемок Уистлик

Заключенный № 29846-8

Мера наказания: пятьдесят лет лишения свободы за убийство, совершенное неоднократно

«Раз уж наш дом горит, погреемся у огня», есть такая старая итальянская поговорка. У меня не было сомнения: мой дом горел. Как только полиция допросила Клаудио, порох занялся. Если бы знать, что Тереса будет держать язык за зубами, у меня еще осталась бы малая щелка, через которую я мота бы проникнуть в свою прежнюю жизнь. Я соврала бы, что Хосе Куаутемок угрожал мне или даже похитил меня. Он позвонил и угрожал убить моих детей, если я не выйду, — вот я и вышла. Заставил меня как заложницу возить его. Это звучит убедительно. Это хорошо продуманная ложь. Но единственный человек, которого мне не удалось бы убедить, — я сама. Всю оставшуюся жизнь мне пришлось бы, как попугаю, повторять эту сказочку, чтобы не запутаться в показаниях, — притом что десятки людей могли легко опровергнуть ее. Лучше признать, что мой дом горит. От моей прежней жизни остались лишь развалины. Единственный возможный выход — встретить огонь лицом к лицу. Жена и мать семейства испарилась и уступила место женщине, находящейся в бегах из-за любви. Вот она, моя новая реальность, и другой нет.

Полиция, наверное, уже распространила номер моей машины: 195ВМК. Сейчас столько ловушек и радаров, что отследить автомобиль не составит труда. Черт, ведь раньше я чувствовала себя в безопасности, зная, что в городе полно камер. А теперь за мной следил недреманный Большой Брат. В аналитическом центре просмотрят тысячи записей, увидят мою машину и, камера за камерой, проследят мой путь. И тогда нам крышка. Машину придется бросить.