Спасти Осень (СИ)

— Садись рядом, — пригласил Ракх. — Мне как раз пригодятся твои маленькие ловкие пальчики.

Я прикусила губы. Когда он говорил подобное тихим, нежным голосом, было трудно удержаться от поцелуя.

— А что у тебя в руке?

— Клубок энергий.

Он раскрыл ладонь, и я увидела многоцветное пульсирующее нечто, похожее на перепутанных ярких червячков, каждый из которых, надеясь выбраться, только крепче вязал узлами своих соседей.

— Они живые?

— Они — не насекомые, если ты об этом. Сначала я создаю из обычных ингредиентов похожую на желе субстанцию, потом она несколько раз перерождается, и в итоге расцветает, превращаясь во множество энергий, направленность которых можно определить по цвету, теплоте и запаху. К сожалению, отделять их на этом этапе чрезвычайно сложно, и я мучаюсь порой месяцами.

— Я помогу с удовольствием, разве что не знаю, где здесь хоть один хвостик.

— Вот. Я изловил белого, его хорошо видно. Ты можешь заняться им, а я попытаюсь остановить прочих от попыток помешать тебе вытащить их дружка.

Я рассмеялась, и уверенно коснулась тонкой ниточки. Энергичный червячок оказался прохладным, и от него отчётливо пахло мятой.

— Так-с, милый, сейчас я тебя… Ого, вот так он извивается!

— Крепче держи за хвост, — с улыбкой посоветовал Ракх.

Оказывается, это было не столько нудное, сколько весёлое занятие. Энергии не хотели сдаться без боя, они жглись, дрожали, выделяли воду и какие-то липкие капли, похожие на мёд, а ещё неистово тёрлись друг о друга, отчего на поимку одного только белого у нас ушёл почти час. Правда, вдвоём справляться с ниточками было намного легче, и я не могла представить, как Ракх делал это в одиночку. Вскоре мы уже запихали зелёную и рыжую энергии в отдельные баночки, и принялись за чёрную, в ярких искрах, которая была самой бешеной из всех. Даже когда её удалось вытащить, она не хотела сдаваться без боя, и попыталась спрятаться у Ракха в волосах, потом под рубашкой, а потом и вовсе заползла ему в штаны. Пришлось мужчине раздеваться, да побыстрее, пока энергия не решила удрать через штанину в трещину меж половицами. Мы хохотали, как безумные, и в конечном итоге с величайшим трудом упихали шипящего червячка в большую склянку.

Ракх поправил съехавшую повязку — почему-то после ухода матери он её так и не снял.

— Надо бы одеться.

Я подняла его рубашку.

— Она вся липкая.

— Твоё платье тоже перепачкано.

Мы одновременно шагнули к сумкам, хотя и знали, что вещей на замену там раз-два и обчёлся. У Ракха были, конечно, свежие рубашки, а вот у меня оставалось всего одно платье взамен бархатного — из коричневого, в синюю клетку, сукна, простое и элегантное, но далеко не такое красивое, как синее.

— Главное, что колготы удалось починить, — рассудила я. — А то с каждым днём становится всё холоднее.

— Это моя вина — надо было дать тебе фартук.

— Ничего. Я почищу его, просто нужно проявить терпение.

Мужчина кивнул. Он стоял передо мной в одном белье и был абсолютно расслаблен. Я снова увидела нарисованную на его теле птицу, и подумала о том, кто делал Ракху татуировку.

— Мой старый приятель, — отозвался на мои мысли мужчина. — Сапсан.

— Откуда ты узнал, что я?..

— Просто ты смотришь на рисунок, и почему-то не решаешься спросить.

— Да потому что я постоянно только и делаю, что задаю вопросы…

— …ведь я редко когда добровольно рассказываю о себе, — усмехнулся он. — Не стесняйся. Я не сержусь на любопытство.

Я подошла ближе и коснулась его лопаток.

— А больно было делать?

— Неприятно, особенно когда по кости. К тому же нежелательно шевелиться, а в такие моменты обязательно начинает чесаться пятка или нос.

Я рассмеялась, поглаживая красивые тёмные перья.

— И долго?

— Часов десять при первом заходе, и потом ещё столько же.

— Ого! Тут не только пятки будут чесаться… Она так здорово детализирована, как живая прямо! Значит, Сапсан — художник?

— Да, отчасти. Он практикует магию иллюзий на невероятно высоком уровне. Я вот могу изменять себя, но потом всегда долго восстанавливаюсь, а он живёт в облике многих несуществующих во плоти людей — мужчин и женщин, и даже в ус не дует.

— Поэтому его не могут поймать Зуруб и его люди?

— Верно. Они просто не знают, кем он является, не ведают всех его ипостасей, а отследить магию иллюзий чрезвычайно сложно. — Мужчина усмехнулся, повернувшись и положив пальцы мне на плечи. — Мы с ним оба предпочли сложные дисциплины, оба преуспели, и оба не обрели в знаниях счастья.

— Значит ли это, что ты разочаровался в своей мечте?

— Пожалуй, — задумчиво отозвался Ракх, поглаживая мои плечи. — Или не оправдал надежд магии. Мне одинаково хотелось и могущества, и домашнего тепла… Раньше. Сейчас я уже не знаю, чего хочу.

Я подняла руку и погладила его по колючей щеке.

— Уверена, со временем ты разберёшься. Новые мечты порой появляются совершенно внезапно, и старые могут вновь ярко разгореться.

Ракх склонился, пытливо заглядывая мне в глаза.

— О чём мечтаешь ты, Роза?