Спасти Париж и умереть

– А как же моя информация о Клоде, об этой проститутке Адель, о викарии, о звонаре? – обеспокоенно спросил он. – Все эти бандиты, господин оберштурмфюрер, наверняка связаны с парижским подпольем… И еще одного блондина я видел мельком… – Он говорил о Павле Бондареве, не зная, как детальней описать этого человека.

– Слушайте, только вчера штандартенфюрер Мейер жаловался, что какие-то бандиты выкрали у него портрет, который был сделан на Монмартре в первый день его пребывания во французской столице. Эта картина была дорога штандартенфюреру Мейеру! – произнес Кнохен наставительно. – Я вам не верю, господин Ботун… Идите и возвращайтесь, когда у вас будут веские доказательства вины Мейера… Портрет я пока оставлю у себя… – Он бережно взял картину и поставил в сейф. – Уходите, господин Ботун, не раздражайте меня… Да что я говорю, пшел вон! – заорал изо всех сил Кнохен.

Семен Ботун выскочил из кабинета.

Встреча была назначена в кафе «Золотая голубка», расположенном в районе Больших Бульваров. Ботун-Никольский прибыл туда прямиком из штаб-квартиры гестапо на улице Соссэ. Однако он, конечно, прежде два часа кружил по городу, чтобы никто не понял, откуда он пришел. По пути Ботун опрокинул в бистро рюмочку-другую. Настроение все равно оставалось подавленным. Он совершенно не знал, какие доказательства нужны Кнохену. Оставалось наблюдать…

В кафе «Золотая голубка» Никольский пришел первым. Сидел над рюмкой «Перно» и рассматривал улицу.

Наконец появилась Адель. Почти одновременно с ней появились викарий и Жорж Лерне. Ботун взял себя в руки. Нужно было и дальше разыгрывать из себя Никольского, да еще придумать историю, почему от него разит, как от винной бочки.

Первым почувствовал запах звонарь. Он вопросительно глянул на товарища по побегу.

– Настроение не всегда бывает хорошим, брат, – пожаловался Ботун.

Деликатный Жорж Лерне промолчал, глянул на девушку – Адель сидела за столиком, но думала о своем… Викарий направился к стойке и о чем-то сказал бармену на ухо. Тот кивнул и махнул рукой.

– Пошли, – сказал Лерне.

Все трое поднялись из-за стола и зашли за стойку бара. Оттуда по узкому коридору они прошли на задний двор. Бармен шел первым, за ним следовали викарий и девушка. Ботун замыкал шествие.

По двору ходили куры. Они разбегались от ног бармена, смешно хлопая крыльями.

Этот обычный дворик одного из старых зданий выглядел уютно. По периметру двора располагались хозяйственные постройки. Бармен подвел всех к сараю, выложенному из серого известняка, отпер дверь. За дверью оказалась кладовая.

После того как все прошли внутрь, бармен набросил на дверь крючок и, не говоря ни слова, решительно стал очищать место на полу, в самом центре помещения. Сперва он действовал ногами, потом отбросил в сторону какой-то хлам, тряпье и куриные перья, взял метлу, прислоненную к стене, и сделал несколько взмахов.

Поднялась пыль, у Ботуна защипало в носу. Морщились и сдерживались, чтобы не чихнуть, и все остальные, но бармен не стал проветривать помещение.

Присутствующие увидели в полу люк с металлической крышкой. Крышка была старая, ржавая. Бармен окинул всех испытующим взглядом и решительно нагнулся. Он при этом кряхтел – нагибаться мужчине мешал толстый живот.

Бармен схватил волосатыми пальцами металлическую ручку, потянул на себя, и люк со страшным скрипом открылся.

Из отверстия потянуло сыростью и холодом.

– Прошу вас, господа, – сказал бармен и отступил на шаг назад. – Там лестница, она вас выдержит… Спускайтесь по одному. Я, конечно, останусь здесь.

В лестнице было метра четыре длины. Когда Ботун ступал по перекладинам, те скрипели под его ногами. Но лестница выдержала.

Когда все оказались на полу, люк снизу представился маленьким и далеким.

– Фонарь есть? – спросил сверху бармен.

– Есть, а как же, – отозвался викарий.

Он достал из кармана фонарик-жужжалку и нажал на рычаг. Лампочка дала довольно тусклый свет.

– Хорошо, я возвращаюсь в кафе, – раздался голос сверху.

– Спасибо, Анри! – воскликнул викарий, после чего крышка люка захлопнулась.

Конечно, Ботун постарался запомнить имя бармена. Кафе «Золотая голубка» также отныне гестаповцы возьмут на заметку.

Знаменитые парижские катакомбы в районе Больших Бульваров ничем не отличались от подземных коридоров в районе собора Парижской Богоматери. По крайней мере, Ботун не нашел для себя особых отличий. Такая же темень, пыль и известняк под ногами. Все молча шли вперед, процессию воглавлял викарий.

Через некоторое время Ботун решился подать голос:

– Куда мы идем?

– Потерпи, узнаешь, – раздался тихий ответ звонаря. – У нас важная встреча.

Судя по всему, Жорж Лерне по-прежнему ему доверял! Ботун почувствовал, как его сердце обдало теплом.

Через некоторое время Семен Ботун почувствовал волнение. Из реплик спутников он понял, что они направляются на встречу с личным посланником Шарля де Голля.