Спасти президента

— Глянь, Сережа! — радостно воскликнул я. — Кажется, есть контакт! Смотри, машина заарканила второго, сообщника... Подсекай же, подсекай!

Компьютер очень старался мне помочь. Жужжание усилилось. Треугольник на экране оброс пунктирной границей, из темно-зеленого стал совсем светлым, а затем пропал вместе с надписью. Из динамиков раздалась музыка — первые такты народной песни «Не шей ты мне, матушка...». Экран на мгновение померк, а после на нем образовалась картинка. Лицо в окружении текста.

Это лицо я бы узнал из тысячи.

— Ну и рожа! — поцокал языком Некрасов. — Настоящий бандюга, прямо по теории Ломброзо. Видишь, Макс, какие у него надбровные дуги? щеки? нос? Явно криминальная внешность... Погоди, да ведь он мне кого-то напоминает. Точно!.. Макс, дружище, у тебя нет брата-близнеца?

— Очень остроумно, Сережа, — с досадой ответил я, стирая картинку одним нажатием клавиши.

Мне никогда не нравился этот снимок из моего личного дела. Я ходил к фотографу с сильного бодуна, в который раз поругавшись со своею будущей супругой. Ленка тогда рассердилась на меня, потому что я решил идти работать в органы, не спросив ее мнения, а я рассердился на ее сердитость, поскольку считал себя взрослым мальчиком, способным принимать решения самостоятельно. Помирились мы только месяца через три...

— Первая заповедь дактилоскописта: не наследи, — наставительным тоном заметил Некрасов. — Когда снимаешь чужие оттиски, сам работай в резиновых перчатках. Иначе всю жизнь будешь ловить собственный хвост.

— Не ношу я с собой резиновых перчаток, — буркнул я. — И времени у меня нет, чтобы соблюдать все твои заповеди. Лучше посоветуй, великий эксперт, где мне дальше копать.

— Для начала сделай фоторобот, — предложил мне великий эксперт. —Ты же его видел, а зрительная память у тебя, слава Богу, неплохая.

— Благодарю за ценный совет, — проворчал я. — Есть только одна маленькая закавыка: я его видел со спины. И на затылке у него нет особых примет. С такими затылками пол-Москвы ходит, всех не пересажаешь.

— Тогда найди его фотокарточку, — сказал рассудительный Сережа. — Знаешь, где ее искать?

— Есть вообще-то одна зацепка... — Я вспомнил про ОКПИМВ мистера Федотова и про высоченную гору папок в каморке архивного юноши Вани Воробьева.

Ниточку эту я держал в резерве со вчерашнего дня — думал как-нибудь обойтись без раскопок в архиве. Однако иных вариантов у меня уже не было. Будем напрягать инвалидную команду.

Мобилизую хозяина пыльной горы, решил я. Пусть Ваня поработает в поте лица. Понадобится ему бульдозер — найму бульдозер за свои кровные, лишь бы искал. Молоком буду его поить, лестницу-стремянку держать, почетную грамоту выпишу. Если Воробьев приступит немедля, то, возможно, и откопает мне к вечеру личное дело Исаева. А в нем найдется фото, хоть плохонькое. Или я ничего не понимаю в личных делах...

План мой с треском лопнул, стоило мне приехать на улицу Лео Толстого.

Я как-то упустил из виду, что Москва — просто сказочный город, который меняется не по дням, а по часам. Наши пейзажи и ландшафты обожают играть с людьми в прятки. Вернувшись из недолгой командировки, коренной москвич становится туристом и ориентируется по солнцу. Без толку пытаться рисовать карту города: ничто не вечно под курантами, даже сами куранты. Там, где вчера зиял пустырь, сегодня уже радуют глаз новостройки.

И наоборот. Да еще как наоборот!

В прошлый раз мне пришлось немало побродить, отыскивая здание инвалидского Комитета. Теперь же я нашел его без труда — по скоплению народа.

Здания как такового уже не существовало. От него сохранился лишь обломок фасада и обугленная дверь подъезда, ведущего в никуда. Все кругом было засыпано битым кирпичом, горелой щепой, разнокалиберным мусором и покореженным металлом. Вместо нарядных панно на земле валялись какие-то бурые лоскуты. Позолоченные решетки превратились в гнутую оплавленную арматуру. Ветер носил по воздуху серые ошметки пепла, который еще недавно был бумагой.

Машинально я принюхался к ветру. Обычно после взрыва армейского пластита в воздухе долго витает острый запашок жженой синтетики: как будто подпалили бухту капронового троса. Однако сейчас синтетикой и не пахло. Ноздри мне защекотал кислый перегар аммонала — надежной взрывчатки для неторопливых профи. Здесь поработали люди с понятием. Пластитовую лепешку нетрудно приляпать к стене за пару секунд, но если ты промахнешься на дециметр, здание отделается легким испугом. Напротив, закладка аммоналового фугаса требует некоторого времени и знания математики, зато уж рванет так рванет. Руины заказывали? Получите. Фирма гарантирует качество.

Возможно, вчерашняя «лимонка» в подъезде была предупреждением. Мистеру Федотову на что-то намекнули. Тот не понял или сделал вид, что не понял. Тогда намек усугубили.