Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Можете предложить двести тысяч афгани, — назвал гость сумму, которой он располагал. — Надеюсь, этого хватит?

— Думаю, что вполне, — кивнул головой Гаюр, который тут же прикинул, что часть этой суммы он мог бы прикарманить.

Голубев догадался об этом, но виду не подал — главным для него было выполнить задание. А кто и сколько из выделенных на эту операцию средств «откусит» ему было безразлично.

— Тогда я немедленно свяжусь с братом жены и, как только получу ответ, то сразу дам вам знать. Где вас найти?

— Я сам вас найду, — поднимаясь со стула, произнес Голубев и покинул кабинет.

А спустя три часа в небольшой кофейне недалеко от аэропорта капитан встретился с человеком, который нес охрану в пятом ангаре. Звали его Мохаммад, и он с первых же минут разговора, что называется, взял быка за рога — потребовал денег.

— Но я же еще не знаю, какой степени важности информацию вы мне предоставите, — резонно заметил Голубев.

— На этот счет шурави может не беспокоиться — информация ценная, — потягивая из чашки кофе, ответил Мохаммад.

После этого Голубев достал из внутреннего кармана пиджака увесистый конверт и передал его собеседнику, сопроводив этот жест словами:

— Здесь двести тысяч афгани.

Афганец спрятал конверт в складках своей одежды, после чего сообщил:

— Завтра или послезавтра в аэропорт прибудет груз — два десятка мешков с наркотиком. Это опий-сырец из Кундуза, обработанный в первичной стадии и готовый к последующей химической обработке. Самолет с этим грузом должен вылететь в Ташкент, а уже оттуда взять курс в Россию — в Одессу.

— Мне необходимо лично удостовериться в том, что в мешках действительно будут наркотики, — высказал неожиданную просьбу Голубев.

— Это невозможно — ангар тщательно охраняется, — голосом, не терпящим возражений, ответил афганец.

— Тогда я попрошу вас об одной услуге, которая входит в стоимость тех денег, что вы получили. Пометьте эти мешки краской, но так, чтобы это не бросалось явно в глаза. Сделаете?

Афганец ответил не сразу. Допив кофе, он поставил чашку на блюдце и, вытерев губы салфеткой, произнес:

— Сделаю.

9 июля 1983 года, суббота. Ташкент, отделение милиции

Стоя у раскрытого настежь окна в кабинете начальника отделения милиции, Аркадий Габрилянов курил сигарету и объяснял двум своим собеседникам — хозяину кабинета полковнику Хамиду Нигматовичу Мусатову и старшему лейтенанту Пулату Рахимову — то, ради чего он к ним приехал в столь неурочный час.

— Я чувствую, что с моим сыном произошла какая-то темная история, — вещал Габрилянов. — Эта история с найденными деньгами, а теперь вот и эта драка в общежитии — это явно свидетельство того, что он угодил в какую-то передрягу. В какую именно, я сказать не могу, даже в голову ничего путного не приходит. Однако я не хочу, чтобы эта история стала достоянием широкой общественности. Вот почему я хочу попросить вас, чтобы расследование этого дела не вышло за пределы данного кабинета. Вы можете мне это пообещать, Хамид Нигматович?

— Конечно, могу, — ответил полковник и тут же добавил: — Однако это зависит не только от нас.

— Что вы имеете в виду? — перевел взгляд на хозяина кабинета гость.

— Если эта история, как вы сами изволили выразиться, темная и в нее вовлечено большое количество людей, тогда в любом случае утаить ее будет трудно. Тем более, что нам понадобится помощь наших коллег.

— Я бы не хотел, чтобы эта помощь простиралась до верхушки вашего МВД, — предупредил собеседников Габрилянов. — Я ведь мог сразу туда обратиться, но пришел к вам именно потому, что не хочу лишней огласки. Поэтому у меня к вам настоятельная просьба — разберитесь с этим делом малыми силами. Я же со своей стороны постараюсь вам помочь, чем смогу. Если вы пойдете мне навстречу, то я в долгу не останусь. Я могу однозначно вам пообещать, что никаких инспекционных проверок в вашем отделении не будет, и вы без проблем дослужите до пенсии, Хамид Нигматович. А товарищ Рахимов получит очередное звание — капитана милиции.

— Спасибо на добром слове, Аркадий Вазгенович, но это лишнее, — подал голос Рахимов.

— Ничего не лишнее, — твердо заявил Габрилянов. — Все должно иметь свою цену. Так принято у нас, в Закавказье, так происходит и здесь у вас, на Востоке.

Произнеся это, Габрилянов выбросил недокуренную сигарету в окно и, повернувшись лицом к своим собеседникам, произнес:

— Начните распутывать этот клубок с тех злосчастных денег, которые нашел мой сын. Вы же говорите, что их хозяева нашлись?

— Мать той девушки, у которой их украли, сама к нам пришла, — сообщил Рахимов. — А пострадавшая сейчас находится в больнице и пока вряд ли сможет нам помочь — она в коме.

— А что можно сказать про парня, которого зовут Денисом — он участвовал с моим сыном в той драке в общежитии? — продолжал вопрошать Габрилянов.

— Пока трудно сказать, кто это такой — может, случайный знакомый, — пожал плечами Рахимов.