Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Нет, сначала я нашел у нее очередные документы, которые она собиралась вам передать. А потом уже она сама, так сказать, под пытками, чистосердечно мне во всем созналась. Вас же Узбекистан и все, что с ним связано, интересует, если я не ошибаюсь? Так что теперь ваши жизни находятся в моих руках.

Услышав про Узбекистан, Бородин окончательно осознал, что его собеседник не блефует — он действительно многое знает.

— Судя по тому, как вы произнесли последнюю фразу, вам это доставляет истинное удовольствие? — задав этот вопрос, Бородин остановился и пристально взглянул в глаза собеседнику.

— Конечно, доставляет — вы трахали друг друга физически, а я буду трахать вас обоих морально. Нет высшей власти, чем власть над людьми, которые от тебя зависимы. Вы отныне будете делать все, что я захочу.

— И что же вы хотите лично от меня — наверняка не извинений?

— Плевал я на ваши извинения, — и Лозовой демонстративно плюнул себе под ноги. — Вы заплатите мне сначала деньгами — приближается очередной взнос на кооперативную квартиру. Жить в ней я буду с другой женщиной, а вам я, так и быть, уступлю Кристину — пользуйтесь.

— Но ведь одними деньгами дело не ограничится? — догадался Бородин.

— Естественно, я же сказал, что это только начало. Но деваться-то вам некуда — вы по уши в дерьме. Если я сообщу вашему начальству или начальству Кристины о том, чем вы занимались, вас в лучшем случае выгонят взашей, а в худшем — упекут за решетку. При этом вы будете сидеть в мужской колонии, а ваша любовница — в женской. И когда вы выйдете на свободу, трахаться вам уже не захочется — возраст будет не тот.

— И на какую сумму в рублях вы рассчитываете?

— Сначала вы дадите мне десять тысяч, а там посмотрим. Надеюсь, у вас, как у работника ЦК КПСС, есть такие деньги?

— Найдутся, — кивнул головой Бородин, возобновляя прогулку.

Как инструктор он получал около 400 рублей в месяц, но у него имелись сбережения, которые он накопил, еще будучи кадровым сотрудником КГБ, работающим в горячих точках.

— И когда вы хотите получить эту сумму? — поинтересовался Бородин.

— Уже завтра, дорогой вы мой, — радостно сообщил полковник, которому доставляло удовольствие видеть, как легко сдался его собеседник.

— Хорошо, завтра днем я сниму эти деньги со сберкнижки, а вечером передам вам. Естественно, не здесь на глазах у всех.

— А где? — насторожился полковник.

— Например, в Измайловском парке. Там есть Серебряновиноградный пруд, рядом с которым стоит бывшая царская усадьба. Вот там и встретимся в восемь часов вечера.

— Что-то далековато вы забраться предлагаете, — с сомнением в голосе произнес Лозовой.

— И это говорит полковник Советской Армии? — искренне удивился Бородин. — Если боитесь, можете взять с собой охрану или, на худой конец, именное оружие. Надеюсь, оно у вас есть?

— Не волнуйтесь, найдется, — кивнул головой полковник.

— И не забудьте прихватить тот документ, который мне должна была передать Кристина, — продолжил свою речь Бородин. — В противном случае денег вы не получите.

— Вы будете мне угрожать? — со зловещим прищуром на лице, спросил Лозовой.

— Как я могу угрожать человеку, в руках которого всецело находится моя карьера и дальнейшая судьба? — удивился Бородин.

— Вот именно, что всецело, — с явным удовлетворением в голосе подтвердил этот факт полковник, после чего добавил. — Хорошо, договорились. И не опаздывайте — я этого не люблю.

И не простившись, Лозовой зашагал в сторону улицы Степана Разина.

13 июля 1983 года, среда. Ташкентская область, Кибрай, база футбольного клуба «Пахтакор»

Выйдя из ворот базы, Анатолий Ковшов сразу увидел на противоположной стороне дороги автомобиль «Волга» белого цвета. Подойдя к нему, он открыл заднюю дверцу и сел в салон, где его дожидался человек. Водителя внутри не было — он стоял в стороне и курил.

— Добрый день, Анатолий Владимирович, — поздоровался пассажир «Волги», первым протягивая руку администратору.

— Добрый, Алексей Мгерович. Какими судьбами?

— Да вот, соскучился по узбекской кухне и воздуху, — ответил мужчина, который был никем иным, как вором в законе Алексеем Аштуни по прозвищу Камо.

— А я грешным делом подумал, что по нашему футболу, — произнеся это, Ковшов улыбнулся.

— И по нему тоже — завтра обязательно буду на стадионе, чтобы поболеть за «Пахтакор», — сообщил законник. — Надеюсь, не подкачаете? A-то мой «Арарат» застрял на десятом месте и мало радует.

— Он же у «Торпедо» три дня назад выиграл, — напомнил собеседнику недавний факт администратор.

— Зато перед этим по 3:0 проиграл бакинцам и тбилисцам. Да и вашему «Пахтакору» перед этим уступил 2:1. Нет, неважно он выступает в этом сезоне. А вот ваши ребята так играют, что глаза радуются, глядя на них. Но я не об этом приехал с вами поговорить, Анатолий Владимирович, — резко сменил тему Камо. — Здесь у вас один молодой человек находится — мой земляк, Багратом зовут.

— Он что-нибудь натворил? — напрягся администратор.