Спасти себя (СИ)

Коннор ждёт продолжения ответа, но Андерсон тяжело вздыхает, будто забывая про сказанное. Ветер шелестит в пожухлой листве деревьев, а редкие белые хлопья снега падают с неба, оседая на одежде и волосах.

— Позволите задать личный вопрос, лейтенант? — вкрадчиво интересуется Коннор, скрещивая руки на груди и заглядывая в глаза напарника.

— Вы все любители личных вопросов, или ты один такой уникальный?

— Фотография ребёнка на вашем кухонном столе. Это ведь был ваш сын?

— Да, — Андерсон кивает, отводя взгляд в сторону. Будто сказанные слова даются ему с трудом. — Его звали Коул.

Коннор молчит, несколько секунд разглядывает эмоции на лице напарника, а затем отходит к металлическому забору, за которым начинается река. Вслушиваться в тишину ночного города приятно. Есть только ты и маленький мирок под названием «здесь и сейчас». И есть сломленный человек, который глушит свою боль до алкогольного беспамятства.

— Вы чем-то обеспокоены, лейтенант? — Коннор пытается понять, какие эмоции гложат Хэнка изнутри. Похожи ли они на те, что всё чаще и чаще вспыхивают в нём самом? Ему нужно понять, чтобы различить грань собственной фальши. — Вы словно не в себе.

— Те девчонки… — бросает Андерсон задумчиво. — Они словно были… Влюблены.

— Не думал, что вас сумеет выбить из колеи нечто подобное, — Коннор щурится, а в глазах напарника мелькает желание послать его куда подальше. — Это с вашей-то неприязнью к андроидам.

— Со мной и так всё ясно, — Хэнк делает новый глоток виски, а затем поднимается со скамьи. — А что насчёт тебя самого, Коннор? Ты выглядишь и говоришь совсем как человек, но кто ты на самом деле? — Андерсон смыкает губы в упрямую линию. — Ты ведь мог пристрелить их. Почему ты этого не сделал, м? Что-то сломалось в твоей идеальной программе?

Коннор различает злость в его голосе. Различает гнев по ощутимому толчку, который приходится на плечо, заставляя его невольно сделать шаг назад по инерции собственного тела.

— Почему ты не выстрелил?! Проснулась сраная совесть?!

— Нет… — выходит слишком резко, слишком непозволительно эмоционально, а перед глазами вновь предстаёт тот самый момент. Момент его собственной истины. — Я просто решил не стрелять, — Хэнк стискивает зубы то ли от холода, то ли от нервного перенапряжения. Он выведет поганца на чистую воду. Сомневаешься сейчас, значит скоро быть тебе девиантом. — Я… Я не хотел их убивать.

Коннор не готов к тому, что следует дальше, а потому невольно и едва заметно подаётся назад, когда дуло револьвера смотрит ему прямо в лоб.

— Ты боишься смерти, парень? — Хэнк не уверен, что проверка сработает. Он лишь хочет вывести его на эмоции в желании понять истинную причину. И андроид, кажется, умело скрывает своё волнение под маской обманчивого спокойствия.

— Жаль, если моё существование будет, — Коннор выдерживает паузу, когда перед глазами мелькает программный сбой, — прервано, пока я не завершу свою миссию.

— Что будет, если я выстрелю, м? У андроидов есть свой рай?

Коннор и сам не знает ответа на этот вопрос. Воображаемый Бог, в которого верят люди, наверняка не создал рай для подобных ему. Ему нет места даже среди людей, куда уж до небесной благодати. Но отчего-то в нём желание идти наперекор словам Хэнка пробуждается ледяным спокойствием и уверенностью.

— Мы оба знаем, что вы не выстрелите, — Хэнк сжимает револьвер сильнее, когда Коннор делает шаг ближе и смотрит ему прямо в глаза, позволяя стали оружия коснуться синтетической кожи аккурат промеж глаз. Подобной наглости Андерсон точно не ожидал. — Вы не можете убить меня. Это всего лишь попытка вывести меня на эмоции, — Коннор слегка щурится, но в глазах нет и капли страха. Лишь слепая уверенность в самом себе и своих словах. — Боюсь, что могу вас разочаровать, лейтенант.

— Ты считаешь себя чертовски умным, да? — цедит Андерсон сквозь зубы. — Всегда хочешь быть на шаг впереди. Тогда скажи мне, умник: откуда мне знать, что ты не девиант?

— Пристрелите меня, окажись я одним из них? — Коннор ловит на лице напарника кривую ухмылку и едва сдерживается от собственной. — Я знаю, что не девиант. Ежедневные проверки смогли бы выявить явные отклонения.

Хэнк тяжело выдыхает, а затем, будто борясь с самим собой, всё же опускает оружие и поворачивается к андроиду спиной, забирая со скамьи полупустую бутылку.

— Куда вы? — Коннор едва заметно хмурится.

— Напиваться, — бросает Андерсон через плечо, а язык его ощутимо заплетается. — И только попробуй увязаться за мной.

Но Коннор и не собирается. Он едва слышно выдыхает, пытаясь разобраться в том, что произошло в клубе и здесь, где единственными свидетелями этой перепалки были лишь они вдвоём. Программа в нём сбоит всё чаще и чаще, а любая ситуация в расследовании ставит перед сомнениями и сложным выбором. Неужели он и вправду шаг за шагом приближается к грани пропасти собственной девиации? Неужели всё это неизбежно, как восход солнца на востоке? Ответа нет.