Спасти «Скифа»

О дальнейших планах Крюгер не спрашивал, держался спокойно и уверенно: по его мнению, фрейлейн разведчице все равно не удастся выбраться из города, разве только захватить танк и ринуться на прорыв. Скифу не хотелось его разубеждать. Она отдавала себе отчет: чем дольше станет говорить об этом, тем меньшей будет ее уверенность в успехе второго этапа операции. А потеря такой уверенности – уже частично игра на собственное поражение.

Потому Ольга оставила Крюгера отлеживаться, а сама вернулась к спящим, не найдя для себя ничего более полезного, чем охранять их сон.

Анна вернулась к полудню, и оба мужчины проснулись разом, не успела девушка войти в квартиру. Просто скрипнула входная дверь – и вот спавшие мгновение назад глубоким сном Сотник с Чубаровым уже сидят на полу, держа наизготовку пистолет и автомат.

В первый момент Аня даже испугалась наставленных на себя стволов, с тихим вскриком уронила тюк с бельем, но тут же облегченно выдохнула и, не сдержавшись, широко перекрестилась.

– Что? – коротко спросил Сотник.

Девушка не спешила с ответом. Присев на табурет, убрала с лица выбившуюся из-под косынки прядь волос. Теперь и Ольга заметила: Сорока вернулась с дурными вестями.

– Что там, Аня? – поинтересовалась нетерпеливо.

– Женщины наши, ну, тоже стирают которые… – Анна явно подбирала слова. – В общем, в городе стреляли ночью. Мало ли – почти каждую ночь стреляют. Только на этот раз где немцы, а где – полицаи бахвалились: русские… ну, наши, значит, диверсантов прислали.

– Так, – кивнул Сотник. – Что с теми диверсантами?

– Одного на месте убили. Другого рано утром сегодня в тюрьме расстреляли.

– Расстреляли? Так и говорят? – уточнил Михаил.

– Ну, не прямо так… Я слышала от одной бабы, которая сама вроде слышала от соседки, у которой мужик в полицаях: тому, другому… нашему, в гестапо гаплык. Вот я и поняла себе так, что убили…

– Или сам… не выдержал… – прибавила Ольга.

– Еще чего говорят? – продолжил Сотник.

– Говорят – добре, мол, что диверсанты никого из немецких солдат и господ офицеров не успели убить. Иначе опять по городу расстрелы бы пошли. Немцы это умеют и любят. Чтобы люди наших ненавидели и не помогали им.

– Понятно… Из-за них, значит, расстрелы по городу и прочие карательные операции, – подытожил Сотник. – Больше ничего?

– А тебе мало, командир? – встрял Чубаров. – Двух боевых хлопцев за фук потеряли! – он погрозил пистолетом в сторону занавешенного окна, спрятал оружие в карман. – Ладно. Помянуть бы надо…

Сотник не возражал – ждал реакции Скифа. Во взгляде капитана Ольга угадала если не враждебность, то уж точно – неприязнь, замешанную на отголосках утреннего разговора, молча прошла в кухню, вернулась с початой бутылкой и кружками.

– Фриц не допил? – кивнул на бутылку Чубаров.

– Между прочим, старший сержант, его в самом деле Фрицем зовут. Майор Фриц Крюгер.

– Очень интересно…

Максим подошел к столу, плеснул самогону в кружки. Их было две, одну пододвинул на край, Сотнику, а когда тот взял – выпил, ничего не говоря, приложил к лицу рукав немецкой гимнастерки, вдохнул несколько раз, вопросительно посмотрел на женщин.

Анна протянула руку к кружке, и Чубаров налил ей сам, немного меньше, чем себе. Ольга, понимая особую важность этого момента для разведчиков, тем не менее выдавила из себя, стараясь не смотреть на Соловья:

– Не пью. Вообще не пью, не могу. Извините…

– Как же ты держалась тут, а, сестренка? – оскалился Чубаров. – Трезвая-то?

– Именно потому и продержалась столько времени, – тон Ольги снова сделался сухим. – О живых думать надо. Я так понимаю, руки теперь у нас у всех развязаны.

– Чем они, по-твоему, были связаны? – вызывающе спросил Сотник. – Мы с Максимом и не собирались штурмовать местное гестапо, чтобы отбить Пашку. Или ты боялась, что он заговорит и все наши планы – к чертям собачьим? Так он знал не больше нашего! И немцы тебя, а заодно и нас, как не знали, в какой норе искать, так и не знают. Можешь считать, если тебе от этого спокойней: не сдюжил Паша Гайдук, сломался, заговорил, только не сказал того, что от него хотели услышать эти твои Брюгген с Хойке, мать их… Потому и убили его, вот так-то!

Ольга ничего не ответила. Повисло тяжелое душное молчание. Наконец Сотник проговорил, немного успокоившись.

– Так, значит… Какие предложения? Допустим, будь мы с Чубаровым тут на пару, без никого больше, отсиделись бы до темноты да рванули огородами. Как-нибудь, да выскочили бы. А нас тут получается, целый кагал. Немец еще… Фриц… Не затыкать же ему пасть пробкой, чтоб не вякал по дороге, не переть же на себе по очереди. И не волоком волочь.

– Он сам пойдет, – сказала Ольга. – Говорю же – военнопленный, тут он готов подчиняться.

– Это за линией фронта он – военнопленный. Или хотя бы за чертой города, – огрызнулся Сотник.

– Согласна. Пока мы тут, Крюгер может выкинуть любой фортель. Ведь на самом деле ему в плен не очень хочется. Потому пеший выход отпадает.