Спасти слона!

Китайская музыка по-прежнему завывала, смешиваясь с воем инструментов. Клайв и я по очереди просовывали в отверстие объективы наших камер — для получения полной картины мы снимали как на кино-, так и на фотопленку. Менее чем в сорока футах от нас двое рабочих, сидя на круглых металлических табуретках за складным столиком, считали маленькие костяные цилиндры и упаковывали их по сотне в полиэтиленовые пакеты. По их размерам — около четырех дюймов в длину, полдюйма в диаметре — я догадался, что это и есть те самые печати ханко, которые пользуются таким спросом у японцев.

Я сделал ряд снимков вышеупомянутых сцен, равно как и мешков с бивнями. Но края отверстия не позволяли мне как следует разглядеть резчиков. Некоторые из них работали прямо под нами, разрезая цельные бивни на неровные сегменты ленточными пилами; я безуспешно пытался заснять их и в конце концов решил отбросить осторожность к черту.

— Я сейчас встану, — предупредил я Клайва, — если увидишь, что кто-то смотрит, подай мне знак.

Мы по очереди высовывались из коробки и довершали наши съемки операций на фабрике.

— Пожалуй, досниму последние кадры, — сказал, наконец, Клайв.

В это время я вел наблюдение в отверстие и заметил, что один из резчиков с противоположного конца цеха уставил свой взор на коробку. Мгновение спустя он бросил работу и встал.

— Клайв! — шепнул я. — По-моему, вон тот парень нас засек.

Клайв тут же присел ко мне, и мы оба стали всматриваться в отверстие. Резчик шел к переносному кабинету.

— Сейчас еще настучит Пуну, что кто-то снимает фабрику, — тихо сказал Клайв.

Мы напряженно ждали, что резчик вернется на свое место, но он не возвращался. Жара в коробке становилась немыслимой. Мы так взмокли, что, казалось, от нашего пота размок и картон под ногами. Пора было сматывать удочки.

Эллан

«Пять-десять минут», о которых я просил, тянулись все сорок, и вся моя фантазия, чем заговаривать зубы Бабу, была исчерпана. Да и Бабу, кажется, дошел до ручки от моих все более глупых вопросов и покинул цех упаковки ящиков, чтобы посмотреть, как там съемочная группа. Я, естественно, за ним. Как только я вошел, створка двери отодвинулась, и в цех ворвался солнечный свет. В дверях стояли два китайца, взиравшие на нас; их силуэты четко выделялись на освещенном фоне. Мой пульс участился. Бабу не заметил вошедших — он успел исчезнуть за полками, направившись к автопогрузчику. К счастью, с той точки, где стояли китайцы, коробка не была видна: ее скрывали ряды полок. Впрочем, китайцы не сделали больше ни шагу вперед, и я счел, что самое правильное — не обращать на них внимания. Сохраняя, как я надеялся, внешнее спокойствие, я поплелся за Бабу и пронаблюдал, как вилка погрузчика с коробкой опустилась вниз.

Но на душе у меня было неспокойно. Те двое наверняка были с косторезной фабрики. Зачем они приходили? Видели ли они двоих снимавших? Или приходили просто так?

Клайв и Дейв выкарабкались из коробки. По их лицам градом катил пот. Их спецовки, казалось, изменили цвет — до того они взмокли. Наконец-то вся наша семья была в сборе и все дружно побрели в направлении выхода. Китайцев и след простыл.

Пока Дейв и Клайв с усилием снимали с себя взмокшие спецовки, я скользнул назад в контору менеджера. Неприятная мысль внезапно поразила меня. На карточке «Фильм-Лондон», которую я ему дал, значился мой лондонский домашний адрес. К моему облегчению, она по-прежнему лежала на рабочем столе. Я быстренько цапнул ее и сунул в карман.

Расшаркавшись в благодарностях перед Бабу и его коллегой, мы погрузили киноаппаратуру в машину.

— Поедем отсюда к чертовой матери, — сказал Клайв.

Дейв не заставил себя упрашивать: завел мотор, и мы на полном газу понеслись к выезду из Свободной зоны. Я напряженно смотрел в зеркало заднего обзора, как будто ждал, что те два китайца бросятся за нами в погоню. Клайв тоже не отрывал глаз от заднего стекла. Но все было тихо.

Несколько минут спустя мы проскочили незамеченными через контрольно-пропускной пункт и, когда стало ясно, что за нами никто не гонится, вздохнули с облегчением.

— Чисто ушли, — сказал я.

Дейв сиял от радости.

— Ура! Есть! Мы засняли тайные фабрики Пуна!

* * *

На следующий день мы вернулись в Лондон. Перед отъездом мы из предосторожности пересняли все наши документы: записи в блокнотах, разрешения на съемки, планы местонахождения корпуса 65-А в Джебель-Али, равно как и все визитные карточки, полученные от лиц, с кем мы имели встречи. Мы послали копии по трем различным адресам в Англии. Так, на всякий случай.