Спасти СССР. Часть 2

... "Казарменный коммунизм", понятие, которым К. Маркс и Ф. Энгельс обозначали предельно вульгаризированные, примитивные представления о коммунизме как о строе, для которого характерны аскетизм в удовлетворении человеческих потребностей, деспотизм узкого слоя "революционных лидеров", бюрократизация всей системы общественных связей, отношение к человеку как к слепому орудию выполнения воли вышестоящих инстанций. Поводом для введения такого понятия послужила статья С. Г. Нечаева "Главные основы будущего общественного строя". В этом "будущем", скроенном по нечаевской мерке, господствует принцип "... производить для общества как можно более, и потреблять как можно меньше", труд обязателен под угрозой смерти, царствует дисциплина палки. "Какой прекрасный образчик казарменного коммунизма! Все тут есть: общие столовые и общие спальни, оценщики и конторы, регламентирующие воспитание, производство, потребление, словом, всю общественную деятельность, и во главе всего, в качестве высшего руководителя, безыменный и никому неизвестный наш комитет" Методы, которые предлагались для достижения этого "казарменного рая", основоположники научного коммунизма характеризовали как апологию вероломства, лжи, запугивания, насилия, как доведённую до крайности буржуазную безнравственность.

Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 18, с. 414.

Беспощадная критика казарменного коммунизма, нечаевщины во всех её проявлениях -- выражение глубокой гуманистической сущности марксизма. Уже в первых работах К. Маркс выступал против "... грубого и непродуманного коммунизма", который под флагом иллюзорного отрицания частной собственности на деле отрицает личность человека. "Всякая частная собственность как таковая, -- писал Маркс, -- ощущает -- по крайней мере, по отношению к более богатой частной собственности -- зависть и жажду нивелирования... Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависимости и этого нивелирования, исходящее из представления о некоем минимуме. У него -- определенная ограниченная мера. Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее"

Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, 1956, с. 586--87*.

Закончив читать, я поднял глаза на Лигачева.

- Ну?