Спасти СССР. Часть 2

С другой стороны - сафетисты трусливы и они не сделают последнего шага - к войне. Это люди в которых совершенно нет личного мужества, они сильны только когда нападают стаей. Но их работа не только буквально в считанные годы похерила, простите все достижения поколений дипломатов на пути разрядки - но и создала целый ряд неразрешимых в рамках сафетизма проблем и конфликтов международного уровня. И если сафетисты трусливы - то те с кем они имеют дело - нет. И это может привести к большой беде.

4. Концепция отмены. Вытекает из сафетизма и всего прочего дерьма. Это такой метод борьбы - бойкотом, причем бойкотом агрессивным, связанным с травлей. То есть если ты сказал или сделал что-то что не понравилось - тебя будут травить в социальных сетях, и одновременно с этим делать вид что тебя нет (та самая отмена), а дальше все пойдет по накатанной. Соседи предпочтут с тобой не общаться. Там где ты работаешь, особенно если это университет - предпочтут уволить тебя с работы. Есть в США такое понятие - пиар. Так вот, каждая компания делает свой пиар, управляет отношениями с акционерами, с потенциальными и реальными покупателями и вообще всеми упоминаниями в публичной сфере. И потому если один из сотрудников навлекает на себя негатив - его уволят. Просто чтобы репутацию не портил...

- Погоди, погоди, за что уволят?

- Сказано же, чтобы репутацию компании не портил. Они в пиар деньги вкладывают, а тут человек, имя которого треплют. Проще уволить, чем кому-то что-то доказывать.

- Ты никогда этого не рассказывал

- А что рассказывать? Как дерьмо воняет?

- Нет, обожди, обожди. Получается, они нас обвиняют в том, что мы диссидентов с работы увольняем, а сами...

- А ты что, удивлен? Джентльмен хозяин своего слова - захотел, дал, захотел, взял. От них справедливости ждать не стоит - нет ее даже близко.

- Вот, мерзавцы.

- Пошли, сходим кое-куда?

- Это куда?

- Увидишь.

Я набрал короткий, всего из двух цифр номер. Появился старший смены

- Прогуляемся, Андрей - сказал я - голову проветрим

- По Кремлю, Михаил Сергеевич?

- Нет. Юрий Владимирович знаешь, где лежит. Вот к нему и пойдем.

- Это мероприятие надо готовить, Михаил Сергеевич...

- Десять минут. И выходим...

На Красную площадь мы попали через подземный ход, через который на Мавзолей попадали видные деятели... и так далее. Что меня удивило - в этом тоннеле и в начале и в конце было что-то вроде медпунктов. Пустующих сейчас, но...

Дожили...

Вышли на поверхность... глоток света после темного царства подземелья... еще один. Охрана перекрывала точки, перекрыли часть Красной площади, краем глаза заметил крыши интуристовских автобусов... потом прошли дальше.

Юрий Владимирович лежал между Калининым и Дзержинским. Обычный памятник из мрамора, высеченный бюст, скромная надпись...

- Михаил Сергеевич...

Запыхавшись, догнал старший смены

- Вот.

Две гвоздики...

- Спасибо, Андрей.

- Не за что, Михаил Сергеевич...

Признаться, я думал, что тут будет какая-то особенная атмосфера... что я каким-то чудом смогу пообщаться с Юрием Владимировичем, спросить, что дальше делать и как. Глупо... а все происходящее не глупо? То, что я здесь - не глупо?

Оказалось - нет тут ничего.

Эх, Юрий Владимирович... Золотые ваши слова - мы не знаем общества, в котором живем. Не хватило вам времени... не хватило.

Андропов, самый информированный в Союзе человек - был еще и слишком умным, чтобы вообще хоть во что-то верить. И он первым пришел к неутешительному выводу - СССР потерпел поражение. Построена советская страна - но не построен советский человек. По крайней мере, такой, каким его представляли строители коммунизма первого поколения.