Спасти СССР. Часть 2

Процессы демократизации, декларированные Горбачевым, означали отказ от активной борьбы с национальными движениями в союзных республиках. И мало-помалу ожила и развернулась деятельность грузинских диссидентов, возглавляемых знаменитой шестеркой "революционеров". Это были Мераб Костава, Звиад Гамсахурдия, Ираклий Церетели, Георгий Чантурия, Зураб Чавчавадзе и Нодар Натадзе. Двое первых уже давно считались лидерами грузинского национального движения; еще в 1974 году Костава и Гамсахурдия создали в Грузии группу правозащитников, в 1976 году - Хельсинкскую группу Грузии, выпускавшую нелегальные журналы "Золотое руно" и "Сакартвелос моамбе". В них отстаивались не столько демократические свободы, сколько "права грузин на национальное самосознание, культуру, церковь".

Спартак Жидков

Бросок малой империи

То же самое время

01 июня 1985 года

Тбилиси, Грузинская ССР

Наша нация всегда умела рожать сыновей на свою и на чужую службу.

В двадцатом веке мы дали миру Сталина: хоть и сукин сын, подлец и

убийца, но это была фигура. Орджоникидзе построил всю тяжелую

промышленность Советского Союза, Берия просто был убийцей,

которому не было равных в мире. И вот, пожалуйста,

четвертый человек - Шеварднадзе...

Чабуа Амирэджиби

Впервые за всю жизнь Мераб Мамардашвили поймал себя на мысли, что презирает свой народ. Мысль это была необычная и не сказать что радостная...

Мераб Мамардашвили представлял давнюю ветвь грузинской социал-демократии - меньшевизм*. И следовал другой давней традиции грузинского меньшевизма - его увлеченностью Европой. Это кстати была родовая черта грузинского меньшевизма и грузинской социал-демократии - увлеченность Европой и стремление синхронизировать историческое время Грузии и Европы. Русская социал-демократия, несмотря на то, что все ее лидеры, включая и Ленина, годами жили в Европе - оставалась вещью в себе.

Он выбрал в качестве направления своих научных и философских изысканий довоенную Европу, Вену начала 20 века - и помимо культуры изучал - так уж выходило - и политику и общество. Постепенно он пришел к выводу, что будущее народов в Европе, в перенятии и принятии европейской культуры, но...

Работая здесь, принимая участие в оперативных совещаниях, мотаясь по городу с оперативными группами МВД, пытаясь говорить с задержанными, с депутатами которые пытались их освобождать - он вдруг понял: грузины не только не европейцы, но в русских намного больше европейского, чем в них самих. В то время как русские пытались обеспечить порядок - грузины беспардонно врали, мешали и пытались спасти своих вне зависимости от того кто и в чем был виновен.

Это было крайне неприятно, потому, что все грузины рождались с чувством собственного достоинства и национального превосходства над русскими. А сейчас он понял, что это русские превосходят их и без русских тут была бы маленькая восточная сатрапия...

Такая, как все.

Вымотанный, разочарованный он вернулся в гостиницу, не помня, чем поужинал и поднялся к себе в номер. Мучало - как же так. Как же так? Но одной из его черт была интеллектуальная смелость, это он придумал - поставить себя под вопрос. И он поставил под вопрос собственный народ и ответ его не радовал.

Сегодня он увидел нечто еще более отвратительное. В одном из отделений милиции началась драка между задержанными. Он находился там случайно, но выразил желание поговорить с задержанным, ему его вывели. Он спросил - я могу понять, зачем ты дрался на улице, но зачем ты начал драку здесь? Парень, сплевывая кровь с разбитых губ, ответил: эти - они не грузины вообще, один осетин и один вообще русский. Пусть не лезут в наши дела.

Значит, так вот. А он-то думал что свобода, честь и достоинство - это общее дело.