Спасти СССР. Часть 2

Принимая предложение Горбачева, супруга его однокурсницы Раисы - он искренне хотел найти способ, как совместить грузинское и российское общество по новому, не оскорбляя и не ущемляя никого, и так чтобы можно было двигаться по пути прогресса, социального, прежде всего. Но теперь он видел, что грузинскому обществу противопоказана та роль, которую отводят ему грузинские интеллигенты. Оно незрелое. Ему надо годами, возможно десятилетиями - учиться.

И любое проявление национальной спеси - тут только навредит.

Невеселые мысли прервал стук в дверь, он пошел, открыл.

- Мераб!

Это был Георгий Данелия...

...я ни в коем случае не хочу, чтобы создалось впечатление, что я пытаюсь выглядеть жертвой Советской власти. Напротив. Я благодарен этой власти за то, что она дала мне возможность заниматься любимым делом. Правда, я не снял всё, что хотел. Но снял только то, что хотел!

Георгий Данелия

Георгий Данелия на самом деле был жертвой, но жертвой не советской власти, а грузинского национализма, хоть сам он этого и не понимал.

Как и все грузины, которым принадлежность к единой великой стране дала путевку в жизнь - он жил на русском языке. Он говорил на русском, писал на русском, думал на русском, на русском он учился своему ремеслу, постигал в русском переводе Шекспира и смотрел фильмы Феллини. Но он любил и свой народ, свою Грузию, свой Тбилиси. И эта искренняя любовь,

как и всякая любовь, оказалась слепа. Он перестал понимать, что значит для Грузии Россия. Нет, не в том смысле, что цинично проповедовал Шеварднадзе - для нас солнце всходит на севере, не в этом. Русский язык был нужен для всякой интеллектуальной жизни Грузии. Грузинский ученый писал на русском статьи и читал статьи других. Режиссер на русском знакомился со всем великим,

что было сделано до него, и общался с коллегами. Все интеллектуальное общение и обогащение было на русском, отними у людей русский язык - и что останется?

Как написать на грузинском научную статью, если там нет и половины нужных терминов? Как снять на грузинском фильм, сколько людей его посмотрят и поймут? Как поставить оперу на грузинском, если оперы на итальянском**?

Что вообще можно сделать на грузинском, чтобы это было великим, а не фольклором?

Ничего...

Но грузины, образованные люди, люди не то что с высшим - а с учеными степенями, защищавшиеся в Москве, в Ленинграде, поездившие, повидавшие - этого не видели, потому что не хотели видеть. Со слезами умиления - они смотрели на своих соотечественников, спустившихся с гор, севших на иглу, прожигающих жизнь в кабаках, и думали - вот он, народ. Народ который наш и только наш, земля которая наша и только наша. Думали совместить без проблем малое и великое.