Спасти СССР. Манифестация

— Итак, Ленинград, — Бросс откинулся на спинку кресла и прищурился на небо, — какой ресурс, как полагаете, мог бы там так оригинально сыграть? А я вам подскажу: с учетом того, что некоторые работы у русских велись с небольшим опозданием, но параллельно нашим, я в свое время заинтересовался Военно-медицинской академией. Там с начала 70-х идут чрезвычайно интересные исследования. В основном, в клинике психиатрии, при определенном участии кафедр фармакологии, физиологии и биофизики. И, видимо, небезуспешно, раз уже через пять лет на этой базе создается целый институт КГБ с говорящим названием "Прогноз". А речь в тех исследованиях, джентльмены, шла об измененных состояниях сознания…

Карлуччи и Колби быстро переглянулись.

— Да, джентльмены, — покивал Бросс, — да, именно так, не меньше. И, вижу, вы узнали эту тему…

Он замолчал, давая собеседникам домыслить.

— То есть, — медленно проговорил Колби, — вы намекаете, что мы имеем дело не с группой офицеров, озабоченных будущим своих отпрысков в более благополучной стране, и не со "студентом-идеалистом", а со взбунтовавшимся результатом работы русских военных медиков с Большим Будущим?

— Абсолютно верно! — Бросс покивал, довольный, словно педагог, что внезапно добился годного ответа от закоренелого двоечника. Потом доверительно понизил голос: — И кто знает, чего они уже добились?

Колби зябко поежился:

— А ведь это может быть покруче "атомного проекта"…

— Да, — тяжело упал ответ Бросса. Он больше не улыбался.

Воцарилась тишина: и Колби, и Карлуччи переосмысливали известное.

Потом Бросс добавил:

— А кто знает, в каком возрасте они начинают с "изделиями" работать? Вот вам и подросток, — он снова показал зубы в добродушной улыбке, — иными словами, в этом деле, джентльмены, загадочного куда больше, чем кажется на первый взгляд. Причем, если это не совпадение, то речь придется вести о самых принципиальных вопросах, касающихся Советов. Да и не только Советов…

— Я всерьез начинаю тревожиться за нашу агентуру в Москве, — озабоченно проговорил Карлуччи. Взгляд его провалился куда-то внутрь, словно зацепившись там за что-то важное, — пора на них на всех попристальнее посмотреть… Збиг как-то об этом уже говорил: слишком ровная картинка сейчас идет от наших источников, слишком хорошо подтверждает переговорную позицию Кремля в Женеве.

— Чуйке Збига можно верить, — качнул головой Бросс, — есть она у него, работает. Вот это обострение в Иране он верно предсказал. Правда, нашего адмирала не впечатлил.

— Ха… — Карлуччи недовольно поморщился, словно случайно проглотил муху, — наш адмирал считает Хомейни добрым мягким престарелым духовником, и он смог убедить в этом президента. Но не это сейчас важно… Иган, ты же был в курсе… "Пророк" недавно сгорел. Выбросился из окна, когда за ним пришли. А ведь он шел по списку "Бигот". Отдел Энглтона стоит на ушах, словно Джеймс вернулся, еще больше за эти годы рассвирепев.

("Бигот" — максимальная степень секретности. Во второй половине 70-х в Белом доме документы по списку "Бигот" получал только президент, вице-президент и секретарь совета безопасности;

"Пророк" — псевдоним агента ЦРУ полковника Войска Польского Куклинского;

Отдел Энглтона — внутренняя контрразведка ЦРУ, по имени бывшего руководителя Джеймса Энглтона, отличавшегося параноидальной подозрительностью ко всем сотрудникам ЦРУ).

Колби пораженно присвистнул.

— А вот этого я еще не слышал. Это серьезно.

Бросс молчал, лишь время от времени из-за его очков прорывался очень проницательный взгляд.

— Но даже не это самое хреновое… — продолжил свои размышления Карлуччи, — если КГБ получит такое же полное досье по нашим горячим операциям — нам всем настолько мало не покажется… Черт с ним, если всплывет что-то по Центральной Америке или Африке. Да даже Иран можно пережить… Там может обнаружиться немало тяжелых и неприятных для нас деталей, но сейчас они не центр Вселенной, а лишь особенность политического мгновения. А вот если внешне благополучный исход истории с Альдо Моро качнет ситуацию в Италии еще дальше влево? А затем и во Франции? И что тогда? Мы-то с вами знаем заготовленные варианты решения такой проблемы, но представьте себе реакцию "идеалиста"?

Он резко замолчал. Продолжать смысла не было — собравшиеся прекрасно знали, для чего поддерживается существование подпольной сети "Гладио" и через цепочку каких кровавых провокаций она будет, в случае чего, активизироваться.

— Это будет почище Уотергейта — писаки и леваки в Конгрессе нас сожрут, — мрачно пробормотал Колби.

Знобкий холодок сам собой пробежал по позвоночнику Карлуччи, хотя в принципе, то, как вертели на сковородках Конгресса его самого, не шло ни в какое сравнение с теми силами, что давили сок из шефа.

— Не горячись… — почти кротко ответил он, — сам знаешь, игры с серьезной информацией такого уровня редко дают однозначно выгодный или абсолютно негативный результат. При определенном уровне полезности, какой, к примеру, был продемонстрирован в прошлогоднем письме о наркокартелях, "Источнику" будут прощать очень многое.