Спасти СССР. Манифестация

— Если вы правы в своих предположениях, — покачал головой Карлуччи, — то понимание происходящего в Ленинграде может стоить даже кое-каких потерь. Нам предстоит пройти курс лечения горькой реальностью. Без боли не обойдется. И, кстати говоря, Иган, — Карлуччи сделал значительное лицо и повернулся к Колби, — возможно, чтобы яснее понимать происходящее, нам стоит поднять кое-что из "фамильных сокровищ". Понимаешь, эти обстоятельства будут всплывать еще не раз и тогда всё это… может вдруг понадобиться.

Лицо Колби вроде не изменилось, но Фрэнк не вчера пришел в аппарат Агентства и уже немало лет знал Билла Игана Колби — знал и до его общения с сенаторами и прокурором Сильбербергом, и после того, как отдельные "мыслители" умудрились обвинить его в работе на КГБ.

Сейчас за стеклами профессорских очков как будто с лязгом пришли в движение и начали захлопываться, одна за другой, бронированные жалюзи, оставляя на виду настоящие амбразуры.

— Думаю, сейчас стоит поменьше философствовать, — жестко сказал Колби, — ты имел дело с нашими законниками и с Конгрессом. После этой мясорубки мы стали как большая, хорошая собака, которую сбил грузовик. Только и остается, что сказать: да, это была отличная собака, пока не попала под машину. Но времена меняются, карты ложатся иначе. Для такой стратегической операции понадобится иное, не пугливое ЦРУ. И иной, уж если на то пошло, Конгресс и Сенат. Действовать масштабно мы будем из-под Кейси: когда Рейган станет президентом, сам Кейси перестанет колебаться и эпоха Ронни начнется всерьез.

— Фактически, Фрэнк, мы тут, если ты не заметил, некоторым образом сейчас заговором занимаемся, — мягко вклинился Бросс, — нам, всем нам, надо изменить систему управления разведкой, вывести ее из-под зависимости поехавших на идеологии интеллектуалов.

— Причем, — блеснул линзами Колби, — речь идет не только о леваках. Справа тоже есть ушибленные на голову. Нам предстоит оппонировать — не самому Ронни, конечно, но целой группе его советников. И вот этот "ленинградский феномен", он интересен и важен не только сам по себе… Мы можем использовать его как рычаг, чтобы развернуть ситуацию в Вашингтоне в свою пользу. Это если ты будешь с нами…

Наступило молчание — все было, наконец, сказано вслух. Пока он, Фрэнк Карлуччи, собирался вербовать "старичков", они готовились проделать то же самое с ним.

Карлуччи откинулся в кресле и прикрыл глаза. Сегодня утром перед ним, неглупым и успешным вашингтонским мужчиной стоял один Большой Вопрос: идти дальше за Уайнбергером и Рамсфельдом, опираясь на "Большую Зеленую машину" Армии США, или сделать ставку на Кейси и врастание в команду Ронни, которая уже сейчас выигрывает "Битву на Потомаке". Однако у армейцев он будет только одним из членов команды… Здесь же, в роли главного оперативника ЦРУ он неизбежно окажется в эпицентре очень важных событий в качестве самостоятельного и влиятельного игрока. А если Джон прав относительно русского прорыва в Большое Будущее…

— Да, я буду с вами, — сказал Фрэнк и, порывисто поднявшись, уточнил: — Джентльмены, вино, виски?

Глава 12

Воскресенье, 26 марта 1978, полдень,

Ленинград, 10-я линия Васильевского острова.

Я закончил проверять рисунок графа, подчеркнул ответ и оглядел уже знакомую по предыдущему туру аудиторию. Два десятка девятиклассников пыхтели, почти не ощущая бега минут, и лишь натужный скрип старых, наверное, еще дореволюционных скамеек выдавал царящее напряжение.

Похоже, я опять закончил первым. Взглянул за окно, в безоблачное васильковое небо и решительно встал. Одернул свитер и, сопровождаемый завистливыми взглядами, зашагал к дежурящему в аудитории члену комиссии. Он проводил меня в соседний класс.

— Соколов — объявил он, зайдя со мной, — Сергей Евгеньевич, Соколов, как вы просили.

— Садитесь ко мне, — отозвался молодой круглолицый парень и отложил в сторону газету.

Я пересел и протянул листы с решениями. Лукшин, нахмурив брови, углубился в мою писанину, я же откровенно разглядывал свое текущее альтер эго — человека, чье понимание на всякий случай подкачал к сегодняшнему туру. А кого еще брать, как не тренера-энтузиаста, воспитавшего под сотню классных математиков, включая двух филдсовских лауреатов?

— Так… — прокряхтел он, — первая задача…

Я сконцентрировался. Если будут валить, то сейчас. Не случайно же я оказался выделен для проверки председателем комиссии?

— Верно, — Лукшин рассеяно постучал карандашом по ответу, — решение вы нашли методом четности. А по топологии вы что-нибудь читали?

— Дифференциальная топология, начальный курс, — припомнил я прилавок отдела в "Доме Книги".

— Хорошо, — неожиданно обрадовался он, — тогда попробуйте найти решение еще и через компоненты связности. Садитесь к окну, подумайте.

— Я вижу три способа решения этой задачи, — начал я сразу, — еще можно пойти через деформацию пути. А если, как вы попросили, через связность, то разбиваем на компоненты, внутри которых можно перемещаться по ребрам нашей треугольной сетки…