Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»

Сколь на них денег ни трать — арабцы не вояки!

Деньги? Не надо! Да мы сами в страну денег подгоним…

— Евгений Максимович! Вы готовы встать во главе Службы Внешней Разведки?

— Серьёзно? Понял. Не дурак. Мои требования.

Первое. Четкое задание — определитесь, кто наш враг, а кто друг — мы уж сами определим.

Второе.

Бюджет. Сколько мы можем тратить на себя… Остальные деньги — отправим в Союз.

Третье. Чтобы никто в мою епархию не лез…

— Евгений Максимович! А ты… Можешь Буша, к примеру, уконтропупить?

— Говно вопрос. Можно политическими методами — есть у нас на примете одна практикантка в Белом доме, по имени Моника…

Можно и силовым методом — есть у нас один борец за права… не помню чего, но полный псих, и стреляет хорошо.

— А если…

— И это можно! Лаврентий Павлович, дорогой вы мой… да вы только скажите! Завтра же товарищ Кустов[98] у вас под окном серенады петь будет.

Там же, чуть позже…

Советник Президента РСФСР товарищ Павлов взял в руки красный карандаш «Самоцвет» и машинально, но внимательно, как всё, что он делал, посмотрел на коробку…

На ней была изображена условная Африка, по которой верхом на большой черепахе с круглыми очками на лбу ехал весёлый рыжий львёнок…

Хорошая, добрая картинка… В его время оформление канцелярских товаров было куда как строже…

Берия на секунду прикрыл глаза и вспомнил огромный магазин, через улицу от Лубянки… Сколько там было хороших и добрых игрушек!

Мир, в который он попал, был как-то теплее, человечней, уютней, чем времена, когда по обледеневшим московским улицам раздавалась мерная поступь железных батальонов пролетариата — как образно писал Вождь…

Но этот мир, яркий, весёлый, — был куда более уязвим и беззащитен, чем мир конца сороковых…

Тогда люди, вынесшие на плечах ужасную войну, страшней которой не было со времен Батыева разорения — и готовые взвалить на плечи страшную громаду тяжёлого труда, — были куда как собранней, ответственней, взрослее… Причём все!

Да любой пионер из 1951 года дал бы такой отпор господам демократам — мало бы им не показалось.

А здесь, вроде и взрослые люди… Откуда же этот их инфантилизм? Эта несерьёзность? Будто бы всё игра, будто бы не всерьёз… Поджечь собственный дом и радостно хлопать в ладоши, радуясь огоньку!

Когда, как это произошло?

Не в начале ли шестидесятых? Когда основательный, солидный, на века сталинский стиль сменился чем-то жидким, тощим, тщедушным…

Кто стал размывать основы? Да те, кто был детьми прикормленных, ручных властителей дум. Тех, кому дали огромные по тем временам квартиры, дачи, «Победы» — только творите! Воспитывайте советских детей!

А они и своих-то детей воспитать не сумели… МИХАЛКОВЫ хреновы, князья рыбинские…

А эта молодая поросль, подобная плесени, бурно попёршая в рост на хрущёвском дерьме — евтушенки и вознесенские, аксёновы и гладилины, максимовы и кузнецовы!

Которые уже к середине семидесятых перебрались под крышу своих хозяев — в Мюнхен и Вермонт… Но сколько мерзости и дряни они успели посеять в душах читателей «Юности» и «Нового мира»!

Чёрт побери! Да ведь американцы в середине семидесятых делали обоснованный прогноз — что Советский Союз — это ОЧЕНЬ надолго, минимум лет на сто пятьдесят… а что? Советский Союз очень силен, нефти огромное количество, леса много, страна богатейшая — кто скажет, что это было не так?

Очевидец пишет: «Первое, что меня поразило на Западе (хотя мне казалось, что я ко всему был готов), — это то, как они до жути боятся великий Советский Союз, как они все дрожат перед ним — и как особенно дрожит Европа…»

Известный антисоветчик, издатель (на деньги ЦРУ) журнала, в Союзе именовавшегося «Тамиздат», как-то 23 февраля задумчиво произнёс: «Я не знаю, как буду себя вести, когда наконец увижу ребят с родными красными звёздочками на пилотках, марширующих по Парижу».

И говорил он это — вполне серьёзно…

Но, знаете? Есть такой маленький жучок — термит… неслышно, бесшумно он точит, точит, точит…

Стругацкие и галичи, Окуджавы и рождественские, ахмадуллины и евтушенки… жучки.

Ведь ясно же было! Если сменится общественный строй — будет хреново… Большинству станет жить гораздо хуже — это же ясно. Самое страшное, что из жизни будет выброшена очень большая часть ещё работоспособного населения, которая в новой жизни не сможет себя найти по ряду причин (ну, скажите, кому при капитализме нужны исследователи среднероманской поэзии или теоретики-кристаллохимики? Позволить человеку за государственный счёт наблюдать облака, как говорят в Китае, — это может только социализм.). Эти люди ни в чем не виноваты.

А так ли не виноваты?

Поколение Шуриков! — назову их я… Помните Шурика из «Операции „Ы“» — который не работает, а подрабатывает, который неуклюж и инфантилен…

«Никогда, никогда я не сброшу кеды, в поездах, в поездах — я всю жизнь проеду…» — куда они ехали? Да хоть куда… за туманом, знаете…

Перекладывая ответственность за свою единственную жизнь — на начальство, учителя, комсорга, жену…

Армия майонезов, с гитарами в руках… воспетая Стругацкими.