Спасти Вождя! Майор Пронин против шпионов и диверсантов

Издавал газету, руководил пропагандой. Но у белых ему было неуютно, и он постарался поскорее оказаться в Берлине. А Повечеровский пересидел в Тобольске все «огненные годы» Гражданской войны. К советской власти относился лояльно с самого начала. В двадцать первом году он вернулся в Москву. От пятикомнатной квартиры отца осталась одна комната в подвале. Там и поселился дипломированный юрист Иван Повечеровский. Но правоведение его не манило: он предпочитал держаться подальше от ведомств Феликса Дзержинского. Образованные люди были наперечет – и его, по распоряжению Луначарского, быстро произвели в директора библиотеки. Сначала он скрывал свою связь с кадетами. Потом понял, что скрывать опаснее, и придумал целую историю о нерадивом студенте, который был вынужден согласиться на предложение профессора, чтобы закончить университет. Несколько раз ему приходилось общаться с бдительными товарищами, устно и письменно объяснять «пятно в биографии». В итоге он остался директором библиотеки, не узнал ни тюрьмы, ни сумы. Стал советским человеком – беспартийным, холостым, но почти благонадежным. Даже тридцать седьмой год тихо пересидел в Нескучном саду. Семьей он так и не обзавелся, близких знакомств ни с кем не водил. Жалованье тратил на отменную еду и портного. Имел сбережения в сберегательной кассе – вполне легальные.

...И вдруг – разговор с американским послом, а потом – объяснения в ГБ. Эта ситуация тяготила Повечеровского. Даже любимые коричневые кожаные ботинки стали ему малы. Когда жмут ботинки – целый день ходишь с кислой миной. И директор библиотеки маялся, места себе не находил. Даже повысил голос, накричал на пожилую библиотекаршу. И куда делась его знаменитая сдержанность? Гостями библиотеки в этот вечер будут политики, дипломаты, чекисты, придет и академик Жолтовский. Повечеровский ожидал новых проверок, новых объяснений, ожидал копания в своем небезупречном прошлом. В библиотеку уже приходил огромный двухметровый чекист с кошачьей украинской фамилией. И он говорил с Повечеровским не слишком любезно. А как же – интеллигент «из бывших». Удобный крючок, чтобы повесить на него всех дохлых собак. Вот и новый визитер – улыбчивый и немолодой усач в зеленом пальто. Опытный директор библиотеки сразу определил в нем очередного проверяющего. Повечеровский пропустил его вперед, угодливо открыв дверь кабинета:

– Сейчас нам принесут чаю.

– В одиночку пить не стану. А за компанию с вами, Иван Никитич, – с нашенским удовольствием.

– Вы хотите поговорить об этой американской затее? Ох, товарищ...

– Пронин. Майор Пронин. А для вас – просто Иван Николаевич. Мы с вами тезки. – Пронин улыбнулся. Надо было как-то успокоить этого напуганного человека. Повечеровский мучительно тужился, теребя пуговицу пиджака, который он то распахивал, то застегивал. – А уж коли тезки, так найдем общий язык?

– Вы из милиции или из Госбезопасности? Да что я спрашиваю, вы же не имеете права разглашать...

– Почему? Я как раз имею все права. А вот вы действительно не имеете права разглашать содержание нашего разговора. Да и сам факт такого разговора.

– Разумеется, разумеется. – Повечеровский покраснел как рак.

– Поэтому скажу вам прямо: я служу в Госбезопасности. За вами второй день следят наши люди. Это тоже я сообщаю вам откровенно – как тезка тезке. Мы Иваны, на нас вся Россия держится.

– Вам, наверное, доложили, что я в студенческие годы... Словом, что я состоял в кадетской партии. Очень короткое время.

– Я знаю. Но мы же доверили вам кресло директора библиотеки. Рекомендация товарища Луначарского дорогого стоит.

Сколько таких симпатичных деятелей с рекомендациями Луначарского оказались врагами! Скольких вывел на чистую воду майор Пронин! Повечеровского такими словами не убедишь, не утешишь.

– И происхождение у меня не пролетарское, – нудно повторял он.

– У меня тоже, – улыбнулся Пронин. – Я, как говорится, из беднейших слоев крестьянства.

– Из беднейших! – с завистью повторил Повечеровский. – А я никогда не знал нужды. Не на медные деньги учился.

– Ну и что? Вашу семью уплотнили, вы честно работаете. Мы уважаем трудовую копейку. А что до золотых червонцев вашего отца... В конце концов, он был слугой просвещения. Мы были бы наивными дураками, если бы считали врагами всех дворян скопом. Мы боремся с привилегиями дворянства, с пагубным неравенством. А не с людьми, которые служат людям. Вы согласны со мной, Иван Никитич?

– О, это золотые слова. Если бы все ваши коллеги рассуждали таким образом!

– Вы обижены на моих коллег? Напрасно. На обиженных воду возят. Вы не водовоз, вы директор библиотеки. Помните песенку: «Удивительный вопрос – почему я водовоз?» – Пронин спел целый куплет из популярной кинокомедии, подмигивая Повечеровскому.

Директор библиотеки растерянно наблюдал за комикованием чекиста.