Спасти золотой город

– Скажите, уважаемый Хассан, как вы почувствовали кровь демиурга во мне, разве такое вообще возможно?

– Знаешь, дитя, наша создательница тысячелетия назад имела хранителей. Они жили в храмах, построенных в ее честь, туда она приходила то просто отдохнуть среди любящих ее людей, то помочь в ответ на какие-то молитвы, то выбрать очередного избранного, с которым делилась знаниями. Они были тесно связаны с ней, они чувствовали ее всегда. Я потомок одного из хранителей, того, кто был ей особенно близок, кто любил ее больше жизни. Он погиб, отдавая свою жизнь и кровь за неё, и это позволило нашему роду сохранить связь с ней на тысячи лет. Но сейчас я единственный в роду, мне не удалось передать эту связь своим потомкам, она истончилась. Поэтому я ещё что-то чувствую, но со мной эта связь угаснет. Ты пришла вовремя, мне не так много осталось и я хочу передать знание тебе.

– И что мне это даст?

– Создательница не умерла, она ушла. И вернётся тогда, когда посчитает нужным. Но мне кажется, ты сможешь позвать ее в тот момент, когда это будет необходимо. А я чувствую, что этот день близится. Что-то надвигается на наш мир, что-то плохое. Она всегда считала, что люди должны сами защищать свою землю, но я верю, она не откажется помочь, если силы будут неравны.

Я задумалась. Наверное, он прав. Я тоже чувствую, что что-то начинает продавливать какую-то стену, что-то ищет изъяны в ней, что-то грызёт с той стороны. Я не понимала, что, с какой стороны, какая стена, что я вообще имею в виду, но ощущение появилось и не отпускало меня.

– Хорошо, давайте подумаем, что будем делать дальше.

– Отдыхай до вечера, госпожа Лениэль, вечером мы встретимся, я должен подготовиться.

Я вышла из шатра и меня повели в соседний шатёр, где уже распоряжалась Жасмин. Мы умылись, поели и прилегли. Я думала, что не засну, но провалилась в сон почти сразу. Во сне я сидела рядом с какой-то девчонкой с ярко-зелёными глазами, мы о чём-то болтали, она ласково гладила меня по плечу и говорила, что я умница и красавица и у меня все получится. Я смеялась, да у меня никогда ничего не получалось, а уж красавицей меня назвать – это вообще смешно. Она качала головой и улыбалась. «Лениэль, посмотри наконец на себя по-настоящему» шепнула она мне и я проснулась.

– Жасмин, – хриплым от сна голосом позвала я, – а у нас есть зеркало?

Жасмин удивленно посмотрела на меня, метнулась из шатра, через несколько минут там забегали люди и в шатёр втащили большое, в мой рост, зеркало и поставили передо мной. Я встала и медленно подошла к нему, боясь увидеть ту самую никчёмную Эльку.

Я стояла перед зеркалом и изучала себя как в первый раз.

Высокий, но не слишком, лоб, высокие же тонко вылепленные скулы, большие изумрудные глаза с темными ресницами, тонкий нос, в перу пухлые розовые губы, неплохой овал лица, изящная шея. Волосы, бывшие раньше неопределённо русого цвета, стали ярче, белые выцветшие под солнцем пряди перемежались с прядками медового, светло-русого, чуть красноватого оттенка. Все это создало очень неплохую картинку. Странно, это была я, но другая, апгрейденная, вариант даже не 2.0, а 5.0. Я понравилась себе наконец и обрела гармонию тела, имени и сознания. Аллилуйя.

Вечером меня пригласили к Хассану. Мы с Жасмин вошли в шатёр, Хассан махнул Жасмин, показав, чтобы села в угол, где она немедленно примостилась и затихла. Старик посадил меня перед собой, взяв за руки.

– Закрой глаза, госпожа Лениэль, и слушай сердце.

Я закрыла глаза, его руки были сухими и тёплыми, их тепло стало переходить мне в руки, подниматься по запястьям, плечам, растекаться по телу. Я чувствовала себя в какой-то мягкой дымке, которая баюкала меня, дарила чувство защищенности, словно в утробе ласковой любящей матери. Я качалась в волнах любви и наслаждалась ею. Вот оно, счастье. Любовь.

Я не знаю, сколько это длилось. Я выходила из этого состояния медленно, руки Хассана держали мои руки, я открыла глаза и посмотрела в глаза старика. Из них катились слезы.

– Это слезы радости, дитя, я смог сделать это. Я отдал тебе все, что знал. Это знание будет просыпаться в нужный момент. А я исполнил свою миссию и могу уйти.

– Стоп, – вскинулась я, – никаких уйти, Хассан, я не отпускаю тебя, нам нужны все силы.

Я сама удивилась повелительности своего тона. Поникший Хассан вскинулся как старый полковой конь от звука трубы, удивленно глядя на меня:

– Твоё веление – закон, моя госпожа.