Спастись ещё возможно

“Полковника” он получил в девяносто шестом, после той мучительно-тяжелой операции по ликвидации группы Султана Сулейманова. “Полковника” и “Орден мужества”, который сын потом старательно примерял на свою куртку. “Успеешь еще навоеваться! – сердилась на сына жена Маша, — Пятнадцать тебе уже, а много ли ты отца дома видел? И ты так хочешь? У него все командировки…” — “Полно тебе, Маша, — успокаивал Кузьмин, — отпуск вот дали, — целый месяц на даче просидим. Обещаю! Телефоны все отключим. Ящик почтовый снимем и — на чердак!” Ей хотелось верить, но так редко выходило, чтобы Кузьмин, и целый месяц дома. Увы!

С конца восьмидесятых группа Кузьмина занималась этническими преступными группировками. В начале девяностых они участвовали в ликвидации группировок Руслана Атлангериева, братьев Таларовых. Позднее — в деле “чеченских авизо”, ущерб от которых, по подсчетам специалистов, был вполне сопоставим с суммой всех предоставленных России зарубежных кредитов. В Москве же к 1995 году под “крышей” чеченцев находилось не менее тринадцати довольно известных банков. Их базовыми точками в Центральный округе были — гостиницы “Россия”, “Золотое кольцо”, “Москва”, рестораны “Розек”, “Лозания”, казино “Габриэла”; в Северном округе — гостиницы “Молодежная”, “Восход”, “Аэрофлот”, “ЦСКА”, ресторан “Таджикистан”, кафе “Лихоборы”… То же самое в Восточном, Северо-Восточном и других округах столицы.

Весной девяносто пятого они накрыли в Москве банду Сулейманова, специализировавшуюся на взятии заложников из мирных граждан. Действовали бандиты нагло и бесцеремонно. На их счету было не менее сотни захватов. Преступники отличались особой жестокостью и цинизмом, многие заложники были убиты. Эту группировку долго и упорно разрабатывали, чтобы накрыть сразу всех. А они ускользали, — похоже, кто-то из Конторы им сливал информацию. Пришлось на ходу менять тактику, секретиться даже от многих из Конторы. Сам Сулейманов подолгу пропадал в Ичкерии, потом возвращался за живым товаром, опять исчезал… Это длилось больше шести месяцев. Потом их все-таки взяли в гостинице “Берлин”, что в Юго-Западном округе. Взяли удачно, без потерь в личном составе, но Сулейманову с несколькими подручными удалось скрыться. Вскоре они всплыли в Ичкерии в зоне боевых действий под крылом полевого командира Асланбека Гериева. После перепроверки этой информации их группа отбыла в Чечню…

“Шестьдесят пять боевиков убиты в ходе боя у чеченского населенного пункта Центорой. Федеральное подразделение уничтожило три долговременных огневых точки и лагерь боевиков, зенитную установку и миномет. Были освобождены двадцать четыре заложника. Захвачены крупнокалиберный пулемет, станция космической связи, боевая разведывательная машина десанта и автомашина УАЗ с боеприпасами. В ходе операции российские военнослужащие потерь не понесли”.

Никто из читавших эту военную сводку, кроме, разумеется, узкого круга особо осведомленных лиц, не подозревал, что этих самых “не понесших потерь российских военнослужащих”, насчитывалось всего-то десять человек, и были они, собственно, вовсе не военнослужащими, а специальной группой ФСБ — профессионалами высокого класса, действующими быстро, слаженно и хладнокровно. В операции особо отличились капитан Алексей Круглов (оперативный псевдоним “Охотник”) и капитан Роман Лукин (оперативный псевдоним “Сержант”).

Асламбек Гериев, Султан Сулейманов и большинство из их окружения были уничтожены, заложники освобождены…

Так было всегда, когда им противостоял враг. Враг как враг, пусть жестокий, пусть безжалостный и циничный… но враг. А когда и не друг и не враг, а… коллега? Через два года на Ставрополье такой вот коллега из местного управления в непринужденной беседе предложил Кузьмину не больше не меньше, как стать предателем. “Нужно смотреть на вещи шире, — говорил он вольготно развалясь на заднем сидении “Мерса”, — как, например, господин генерал Калугин…”. Но для кого это пример? Кузьмин хорошо помнил слова Тургенева, с юности запавшие ему в душу: “Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись; горе тому, кто это думает, двойное тому, кто, действительно, без нее обходится”. Увы, слишком многие сегодня научились этой горькой науке — жить без Родины — или, что еще хуже, отщипывать от ее большого и сильного тела кусочки живой плоти и продавать разномастным стервятникам. Шевченко как-то с грустью написал: “в ком нет любви к стране родной, те сердцем нищие калеки…”. И вот человек в российских погонах — но человек без Родины — прямо в лоб предложил ему сто тысяч баксов за небольшую, как пояснил он сам, услугу. Услуга, и в самом-то деле, простая — посредничество в освобождении брата одного из влиятельных полевых командиров. А потом еще и пролонгацию сотрудничества: по пятьдесят штук за каждый единовременный слив интересующей его клиентов информации. Кстати, тут же в “Мерседесе”, впереди, рядом с водителем, сидел и сам клиент-кавказец…