Спастись ещё возможно

Год назад Барону инкриминировались торговля оружием и наркотиками. Поставки крупных партий оружия и взрывчатых веществ в “горячие” точки Кавказа. Тогда приезжее подразделение “Беркута” устроило устрашающе-показательное задержание его самого и десятка подручных. После нескольких месяцев отсидки все обвинения сошли на нет, и суд ограничился незначительным наказанием, тут же освободив Барона из-под стражи. Пошло ли ему на пользу последнее пребывание в тюрьме, сказать трудно, однако в последующее за освобождением время, по мнению местных экспертов, Барон, наряду с официальным бизнесом, не оставил своих преступных занятий. Несмотря на очень скромную официальную должность — экспедитора в собственной фирме “Арнольд”, — Барон был фактическим владельцем целого ряда магазинов и предприятий общепита, включая и то кафе, на пороге которого он был застрелен. Криминалисты не без оснований связывают это преступление с противоправной деятельностью погибшего”.

А потом была операция по захвату продажных военных. Брали их на даче в интересный момент совместной помывки в русской баньке. Хотя банькой это сооружение было можно назвать только с большой натяжкой. Скорее, это были маленькие Сандуны: пространное фойе, буфет, две раздевалки, комната для интимных уединений, бассейн, рядом спортзал, оснащенный самыми современными тренажерами, на некотором отдалении биллиардная и курилка. И, конечно, самое основное — русская парилка и финская сауна… Поначалу все складывалось удачно. Легко обезвредили караул из двух старослужащих сержантов, в значительном, кстати, подпитии. Уложили на пол банщика и истопника, тоже, похоже, из срочников. Потом принялись за остальных. Расчет был на то, что голый человек чувствует себя не очень уверенно в официальной (так сказать не банной) обстановке, например, в условиях задержания или ареста? Так, в общем, и получилось. Лишь один майор, зам по тылу, оказался не в меру ретивым. Был он изрядно разгорячен коньячком и еще не утратил квалификации мастера спорта по дзюдо, коим являлся, поэтому легко раскидал троих сотрудников и оказался таков. “Да как же его ухватишь-то, он же голый!” — оправдывался потом старлей Роман Лукин, и сам здоровенный, будто медведь. Не миновать бы ему взыскания, только не повезло майору. Выскочил он на простор и наткнулся на микроавтобус, в котором вел прослушивание лейтенант Круглов. Хотел разгоряченный хряк-майор маленько придушить парнишку и уехать себе на авто, но промашку дал. Щупленький Алексей скрутил его за десять секунд, да так, что тот через час только смог в первый раз пожаловаться на плохое с ним обращение. Подбежавший вскоре Роман долго цокал языком и ходил вокруг неподвижного голого тела.

— Чем это ты его? — спросил он наконец. Лома вроде не видно, а такого только ломом и можно.

— Да он сам неловко упал, — скромно потупил глаза Круглов, и добавил: — Так бывает в таэквондо…

— Ну, ты даешь, аспирант, — уважительно покачал головой Роман и протянул широкую, как противень, руку, — Роман.

— Алексей.

Вечером за бутылкой “Столичной” Алексей поделился историей возникновения своей страсти к единоборствам. “Пацаном был, — рассказывал он с улыбкой, — посмотрел фильм “Гений дзюдо” и заболел. С тех пор правдами и неправдами учился всем восточным искусствам единоборств. Когда появилась федерация, открылись секции, стало еще проще. А у меня природный талант к этому, так мне один сенсей сказал. Ты не подумай, я не из гордости, — начал оправдываться он, увидев улыбку на лице Романа, — он мне, правда, так и сказал”. — “Да верю я, — успокоил Лукин, — майора просто вспомнил. Как ты его…”.

Так они познакомились. Вскоре лейтенант Алексей Круглов оказался в их группе — когда этого требовало дело, Кузьмин умел настоять на своем. И еще — они подружились. Оба были холостяками, хотя и по разным причинам. Алексей в перерывах между работой и увлечениями единоборствами писал диссертацию и просто не имел ни на что прочее времени; а Роман, он все примеривался к женскому полу, а выбрать никак не мог. Сидела в душе у него некая заноза (возможно, что и афганская), которая все свербела, никак не давая покоя и возможности устроить личную жизнь, потому что свербела она о том, что никого-то он не сможет сделать счастливым. А раз так, зачем пробовать…

* * *