Спастись от опасных мужчин

Вид у нее при этом был отнюдь не такой, словно ей просто немного жаль, а такой, будто она пролила не чуточку кофе на куртку клиентки, а два миллиона баррелей нефти в бухту, полную выдр. Я заметила на ее худом предплечье татуировку в виде розы с длинным изогнутым стеблем. Казалось, шипы этого стебля намертво припечатываются к ее коже.

– Ничего страшного, – сказала я. – Не берите в голову.

– Разрешите?

Она схватила бумажное полотенце и неловко промокнула мой рукав.

– Сожалею, – повторила она. – Я такая идиотка.

– Да ладно вам, – благодушно сказала я. – Это же пустяки. Я серьезно.

– Просто… у меня сегодня ужасный день. Но это, конечно же, не ваша проблема.

– Я могу вам чем-то помочь?

Она покачала головой с таким видом, будто ее удивила глупость этого вопроса.

– Со мной все будет в порядке. Спасибо, что не наорали. Вы не поверите, какими иногда бывают люди.

– Напротив, очень даже поверю.

Эта желтоватая отметина на ее лице. Если присмотреться, она вовсе не походила на родимое пятно. Скорее у нее был вид побледневшего синяка от удара. Девушка перехватила мой взгляд и словно съежилась, уйдя в себя. Она то и дело отрывала от бумажного полотенца, которое сжимала в руке, маленькие кусочки, и они сыпались на стойку словно то усиливающийся, то ослабевающий снегопад.

– Со мной все будет в порядке, – повторила она.

– Я Никки, – сказала я. – А как зовут тебя?

– Зои, – робко ответила она.

Она говорила с легким южноамериканским акцентом. Но я не бы смогла определить, из какой она страны. Того поверхностного знания испанского, которое осталось у меня со времен учебы в старшей школы, было для этого явно недостаточно.

– Мы с тобой могли бы поговорить, – предложила я. – Если тебе вдруг захочется. Иногда бывает здорово, если есть кто-то, с кем можно поговорить.

Зои смущенно покраснела и молча закивала.

Я взяла в руки обе пластиковые чашки.

– Я работаю в книжном магазине на Телеграф-авеню. – Я протянула ей свою визитную карточку. – У нас проходят собрания женщин, что-то вроде клуба книголюбов. Следующее состоится в пятницу во второй половине дня. Возможно, тебе захочется зайти.

Она снова залилась краской и отвела взгляд.

– Я уже не помню, когда в последний раз читала нормальную книгу. Я даже не закончила старшую школу. В таком клубе я пришлась бы не ко двору.

– Тебя ждет сюрприз. Вполне возможно, что ты там придешься очень даже ко двору.

Она взяла у меня карточку так осторожно, словно та была сделана из тончайшего очень хрупкого стекла, и положила ее в тесный карман своих джинсов.

– Я подумаю. – К этому времени она уже изорвала бумажное полотенце в мелкие клочки, и ими была обсыпана вся стойка.

Я порывисто накрыла ее руку своей и слегка сжала ее.

– У многих из посещающих эти собрания женщин тоже бывали в жизни плохие дни. Подумай об этом.

* * *

Меньше чем в квартале от кофейни находился небольшой городской парк. Здесь на качелях качался мальчик в красной курточке, а две девочки играли в классики. С асфальта, вихрясь в лучах послеполуденного солнца, поднимались в воздух частички цветного мелка. Сверху доносился гул бесчисленных автомобилей, проезжающих по имеющим форму петель серым эстакадам автострад. Неподалеку виднелся Бэй-бридж, мост через Залив, соединяющий Окленд с Сан-Франциско.

– У вашего мужа есть связь на стороне, – сказала я.

Это было плохое начало, но у разговоров о таких вещах просто не бывает хороших начал:

Бренда прижала руки к губам:

– Боже! Вы в этом уверены?

Я подумала о мужчине и женщине, которых я видела в окне.

– Да, уверена.

– Не могу в это поверить. – Она запустила руку в волосы. – Мне казалось, я сошла с ума. Я надеялась, что сошла. То есть я сделала все те безумные вещи, которые творят женщины, подозревающие своих мужей в измене. Скопировала ключ от его офиса, как будто намеревалась ворваться в него и застукать их, когда они будут заниматься сексом на столе. Осматривала его одежду в поисках сама не знаю чего – следов губной помады или случайно зацепившейся серьги. Наняла вас…

Она засмеялась. Так мог бы засмеяться человек, вдруг осознавший, что проехал пять часов, случайно свернув на север, в то время как ему надо было поворачивать на юг.

– Но потом… потом ты понимаешь, что это не сумасшествие. И в каком-то смысле это даже хуже, чем потеря рассудка.

Бренда поставила свой кофе на землю.

– Он юрист, вечно делающий какую-то сверхсекретную работу для всех этих дурацких фирм, которые создают программное обеспечение, и к тому же относящийся к ней так, будто от этого зависит безопасность страны. Он вечно либо в разъездах, либо остается в своем офисе до поздней ночи. И теперь я даже не знаю, не лгал ли он мне все время также и об этом…

Мне было ее жаль. Мужья, имеющие связь на стороне, прибегают ко всем обычным в таких случаях формам обмана, никогда по-настоящему не задумываясь над тем, что из-за этого их жены могут почувствовать себя так, словно они попали в «Записки сумасшедшего» Гоголя.

– Вы не делали ничего необычного, – сказала я. – Вы имели право знать правду.

– Так кто же она?