Спектакль для предателя

Все шло хорошо, пока в заведение не вошли четверо мужчин характерной наружности. Вошли по-свойски, громко смеясь, перекрикивая друг друга. Кто-то из сидящих в зале их приветствовал, другие отворачивались. На лицах присутствующих читалась досада. Компания расположилась в центре зала. Двое были молодые, двое – постарше. Последние были полностью бритые, свет от люстры переливался на голых черепах. Те, что моложе, носили странные прически – густые «ежики» на макушках и полностью выбритые виски и затылки. Короткие куртки, свободные штаны, массивные армейские ботинки. Сбоку на шее у кряжистого бритого субъекта поблескивала наколка – стилизованная свастика.

Настроение испортилось. Официантка, подбежавшая к новоприбывшим, получила ладонью по попе – компания заржала. Девчушка стерпела, поспешила выполнять заказ.

И снова советская пропаганда не лукавила. В Западной Германии возрождался нацизм, поднимали голову реваншисты. Идеи Адольфа Гитлера продолжали будоражить умы определенной части общества. Военно-спортивные клубы, какие-то военизированные объединения – неофашисты снимали помещения, спортзалы, качались, читали брошюры нацистского содержания, под видом турпоходов совершали марш-броски, проводили стрельбы. Велась пропаганда среди молодежи, вбивались в головы человеконенавистнические идеи. Устраивались митинги, собрания, шествия – с факелами, красно-белыми знаменами и паукообразными символами – вроде и не свастика, а присмотришься – она. Многие даже не маскировались – применяли символику Третьего рейха, набивали тату с изображением Гитлера. К мирному населению эта публика относилась свысока, не любила азиатов и славян. Про евреев и говорить нечего. Могли побить, покалечить. Регулярно убивали мигрантов, случалось, что целыми семьями. Вновь прибывшие развязные хлопцы, как видно, были как раз из этого теста…

Отдельные посетители вставали и покидали бар. Но находились и сочувствующие. Молодчик с голым черепом и дубообразной физиономией обнимался с морщинистым представителем старшего поколения, еще помнящим годы былой славы.

Стало противно. Но убегать, как прочие, еще противнее. Андрей неспешно допил пиво, положил под кружку несколько купюр.

Развалившийся на стуле молодчик с тату на шее вертел головой. Сальный взгляд задержался на компании девиц. Выбрать оказалось некого ввиду специфической внешности – заскользил дальше. Привлек внимание одинокий мужчина за столиком. Сальный взгляд сделался пристальным. Молодчик нахмурился, сел поудобнее, чтобы не выворачивать шею. Поднялся – ну как же без этого! – вразвалку направился знакомиться. Непорядок, незнакомая славянская личность в его городе.

Зимин пожалел, что не ушел сразу – вот на хрена ему это?! Молодчик сел напротив и пристально уставился на незнакомца.

– Привет.

– Добрый вечер, герр, – вежливо поздоровался Зимин.

– Хм, правильно говоришь, – оценил собеседник, – только выговор у тебя какой-то нездешний. Откуда прибыл такой?

– Из Польши. Проездом, по делам. Послушайте, герр, я мирный человек, не ищу неприятностей. Зашел поесть и выпить пива. В вашем городке замечательная еда и бесподобное пиво…

– Так, стоп, – нахмурился немец. – Ты мне зубы не заговаривай. Идеи Карла Манфреда поддерживаешь?

Вот кто бы объяснил, что за хрен с горы. Идеи Карла Маркса поддерживаем, а вот идеи Карла Манфреда…

– Позвольте воздержаться от ответа, герр. Думаю, это не настолько важно для демократического государства, чьи идеи я поддерживаю.

– А вот тут ты не прав, – осклабился молодчик. – Ладно, заплатишь нам за пиво и еду и выслушаешь популярную лекцию о вреде такой швали, как ты. Выворачивай карманы, доставай деньги и пошли. Видишь вон ту дверь? За ней и поговорим. А в следующий раз будешь хорошенько думать, прежде чем ехать в нашу гостеприимную Баварию. Ты понял?

– Послушайте, герр, я не хочу обострять ситуацию. Почему бы нам не разойтись миром, пока не приехала полиция?

– Ах ты, чушка польская… – Молодчик изменился в лице, привстал, навис над майором. – Будешь тут права качать? Эй, Ганс, Зигфрид, тут какая-то падаль, говорит, что она из Польши…

Андрей ударил кулаком в квадратную челюсть. Ежу понятно, что добром все это не кончится, а значит, надо бить первым. Удар с короткого расстояния – так себе удар. Молодчик дернулся, мотнул головой, порцию слюны вышибло изо рта, хорошо, что мимо пролетела. Он заморгал, ошеломленный, побагровел. Тяжелая пепельница стояла без дела, Андрей схватил ее и врезал немцу по челюсти. Молодчика отбросило, он повалился на спинку стула, перевернулся вместе со стулом, зацепил сидящих неподалеку. Все, упал духом… Вскинулась девица – не бог весть какая красотка, но визжала эффектно.

Выпитое пиво бурлило в голове. Немец жалобно стонал, хватаясь за сломанную челюсть. Подпрыгнула девица, ножка стула едва не продавила бедолаге грудную клетку. Двое бросились на выручку, петляя между столиками, но бежали как-то небыстро, не спешили повторять судьбу собрата. Третий замешкался, решил побыть зрителем.