Спектакль для предателя

– То есть в гостинице, где остались наши вещи, мы ночевать не будем, – Дина наморщила лоб. – А другой гостиницы в этом городке, как я выяснила, нет. Потрясающе! – она покачала головой. – По милости некоторых, кому вздумалось отвести душу, мы снова ведем бродячий образ жизни. Это становится доброй традицией. Хорошо, я не имею права тебя критиковать. Во-первых, ты мой конвойный офицер, во‐вторых, я сама позапрошлой ночью вела себя не лучше. Душу-то хоть отвел?

– Более чем, – усмехнулся Андрей. – Ты же хотела увидеть во мне что-то человеческое?

– Во-первых, я этого не хотела. Во-вторых… Вот черт… – Она затормозила, пропуская лениво переходящую дорогу собаку. – Да давай же быстрее, четвероногая, тянешься как черепаха… Может, в полицию? – покосилась она на сопровождающего.

– Даже не подумаем, – возразил Зимин. – У местных полицейских теплые отношения с неонацистами – я видел, как они мило беседовали. Просто огородами, проселочными дорогами уезжаем отсюда к чертовой матери. Вещи не проблема, купим еще, не привыкать, документы, слава богу, при себе. Где-нибудь заночуем. Рассказывай, как ты оказалась в «Кронберге» – как черт из табакерки… Кстати, спасибо, что помогла. Признаться, впечатлен.

– Не спала я, так, дремала… Ты плохо выглядел, ну, усталый, что ли, взвинченный. Что я, мужиков не знаю? В таком состоянии им нужно одно – выпить. Хреново, в общем, стало, когда одна осталась. Назови это предчувствием, предвидением, как хочешь. Пошла, в общем. Портье – довольно милая, разговорчивая тетушка. Немецкий у меня, мягко говоря, паршивый, но объяснились. В округе есть единственное заведение, куда можно пойти – бар «Кронберг». К тому же ты видел вывеску, наверняка запомнил, да и заведение рядом. Видела, как четыре здоровяка вошли в пивную, такие персонажи, что клейма ставить негде. Газеты я читаю, телевизор смотрю, умею отделять вранье от правды. Но эти четверо…

– Вот тут твой дар предвидения не подкачал, – засмеялся Зимин.

– Можно и так сказать. Решила на всякий случай вернуться за машиной, забрала ключи. На это ушло минут десять-пятнадцать. Вот так…

Узкий проезд выводил из города. Дорога забирала на юго-запад, это было не очень хорошо, но свернуть было некуда. Долго тянулись небольшие предприятия, вскоре и они закончились. Смеркалось. Полицейские с мигалками правонарушителей не преследовали.

«Натворил – главное, вовремя убраться», – размышлял Зимин.

Дорога пролегала по сельской местности. Вдали чернел лес, справа показались огоньки поселка.

– То есть поел, попил, пообщался с людьми и теперь всем доволен, – продолжала издеваться спутница, – А меня почему оставил без ужина? В этой машине ни черта нет, кроме запасной канистры с бензином. Спасибо – это здорово, но хотелось бы чего-нибудь, кроме спасибо.

– Найдем хорошую закусочную, – пообещал Зимин. – Обязательно найдем, только отъедем подальше. Кто ищет, тот всегда найдет.

– Не зарекайся. Пока мы находили только неприятности. Слушай, а это были настоящие фашисты, да? – женщина напряглась.

– Опереточные, – хмыкнул Зимин. – Клоуны, а не фашисты. Народ пугают, население в страхе держат, а сами даже драться толком не умеют. Впрочем, и Гитлер когда-то начинал с потешного войска, а чем закончилось? Нельзя недооценивать неонацистов. Местное правительство им потакает – ребята же просто развлекаются, ничего серьезного… Рад, что ты не поддерживаешь этих ублюдков.

– Почему я должна их поддерживать? – удивилась Дина. – Я наполовину еврейка, мой дядя погиб смертью храбрых на Курской дуге. Тетя Лиля погибла под бомбежкой, когда направлялась в эвакуацию, вместе с ней погибли все ее дети – мои старшие кузены. Отец провел два года в блокадном Ленинграде, работал по научной линии, выжил, а после войны еще и меня родил… Разве в этом дело? Союзники тоже воевали с фашистами и, как ни крути, оказали помощь Советскому Союзу. Откровенно, гражданин майор? – Дина немного приосанилась. – Я вовсе не идеализирую Запад. Но там люди живут спокойно, отдыхают, работают, реализуют свои способности. Люди живут достойно, получают хорошую зарплату, пользуются всеми благами цивилизации. А как живут советские люди? Да это просто унизительно. Во что превратили страну? Чем принципиально коммунизм отличается от фашизма? Не закипай. Я о том коммунизме, который нам навяливают. Не знаю, может, есть и другой. Сколько миллионов погибло – за что? Где райское будущее? Гитлер проиграл, Сталин победил – с него теперь взятки гладки. Победителей не судят, да? Гитлер уничтожал жителей других стран, Сталин – жителей своей страны. Есть принципиальная разница? Только не говори про незначительные ошибки, допущенные при становлении нового строя.

– Эх, Дина Борисовна, опять ты меня огорчаешь, – расстроился Зимин. – Хочешь откровенно, что я на самом деле думаю?

– Уж сделай любезность.