Спектакль для предателя

«Опель» резво бежал по асфальтовой дороге. Восемьдесят километров на запад от Мюнхена, столько же – на юг. Из дымки выплывали Северные Известняковые Альпы – горный хребет на юге Германии, северо-восточная его часть. Горы оккупировали пять стран, на Германию приходился солидный участок. Здесь находились десятки лыжных курортов, живописные древние замки, руины резиденции фюрера, знаменитый чайный домик «Орлиное гнездо», столь почитаемый Евой Браун. Природных красот было с избытком – извилистые ущелья, живописные озера в скальных чашах.

От Мюнхена до горной местности можно было доехать за час. Зимин доехал за два – с учетом объезда и плутания по «козьим тропам». У подножий громадных гор ютились аккуратные поселки. Белел снег на далеких вершинах. Воздух здесь был другой – необычайно чистый, от него с непривычки кружилась голова.

Мимо шоссе проплыло красивое, практически круглое озеро. Выглянуло солнце – и спокойно-безмятежная вода отливала бирюзой. В разрыве между вершинами возник фуникулер – воздушный трамвайчик передвигался, казалось, по воздуху. Дорога втягивалась в горы, проплывали шале, укрытые причудливыми скалами. Еще одно озеро, хвойные леса, на берегу белел старинный рыцарский замок – изящный, весь какой-то игрушечный, со стреловидным донжоном.

Небо внезапно потемнело, дождь замолотил по крыше, струйки воды потекли по лобовому стеклу. Пропадало шоссе, превращалось в размытую серую змейку. Андрей съехал с дороги, заглушил двигатель. Рисковать в незнакомой местности не стоило. Дорога часто соседствовала с крутыми обрывами.

Он угрюмо смотрел на меняющиеся разводы на стекле – гадал, как на кофейной гуще. Дина Борисовна молчала, поглядывала на него исподлобья, словно в чем-то подозревала.

– Все в порядке? – спросила она.

– Дождь, – объяснил Зимин. – Прояснится – поедем.

– Ты после разговора в Английском саду стал другим… Я раньше не видела тебя таким мрачным… Что случилось? Что-то с отцом? – Ее глаза сверлили, проникали внутрь.

– Да боже упаси, – Зимин вздрогнул, выходя из оцепенения. – С Борисом Михайловичем как раз полный порядок… – Он приложил все усилия, чтобы краска не залила лицо.

– А что тогда?

– Ты не заметила, что мы приближаемся к одной из самых интересных точек нашего маршрута? Считаешь, я железный, не могу волноваться? Ладно, скажу, хотя и не должен. Все это время нас преследовала израильская разведка. Сейчас они отстали, но могут появиться где угодно. И это не та структура, что сделает твою жизнь беззаботной и процветающей. Ты им нужна, чтобы подобраться к Лучинскому.

– А вам я нужна для чего-то другого? – Дина печально усмехнулась.

– Мы не собираемся устранять тебя физически. Надеюсь, ты это поняла. Да и вообще… – Он не нашел подходящих аргументов, стал нервничать, злиться на себя. В итоге замолчал. Тему отца в принципе объехали. Но Дина продолжала поглядывать – удивленно и с каким-то затаенным смыслом.

Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Блеснуло солнце. Андрей запустил двигатель, вывел машину на дорогу. Минут через тридцать он въехал в небольшой населенный пункт. «Меззен» – извещал указатель. До лаборатории в Аусвальде оставалось километров двадцать. Это по прямой, а по извивам серпантина – все сорок.

Ехать дальше не имело смысла – в этом мюнхенский резидент был прав. Городок был сонный, ленивый. С достопримечательностями – глухо, горные курорты с лыжными трассами находились в стороне. Машин на улицах было с гулькин нос, да и в тех водители клевали носами, вели свои авто со скоростью пешехода.

Зимин медленно ехал мимо светлых двухэтажных домиков с терракотовыми крышами. Дома сползали по склонам к извилистому бирюзовому озеру. Живописные горы обрамляли городок. Домовладения утопали в растительности – зеленой, желтой, багряной. Стены строений оплетали увядающие вьюны. Слева по борту проплыла строгая католическая церковь с традиционным шпилем.

Андрей уловил насмешливый взгляд спутницы.

– Признайся, Андрей Викторович, это то самое местечко, где хочется отвлечься от строительства коммунизма?

На этом очередная порция критики существующего в СССР строя закончилась, женщина тоже волновалась. А могла бы и порезвиться: построить коммунизм здесь, конечно, можно, только жалко…

Он повернул за угол, остановил машину у фонарного столба. В течение трех последующих минут никто не повернул следом. В этом надо было убедиться. Зимин развернулся на второстепенной дороге, вернулся на главную. И чуть не проехал вывеску «Polizeiwache». Она в глаза не бросалась, местная полиция, похоже, держалась подальше от своих граждан. На стоянке перед скромным строением стояла единственная полицейская машина. Больше городу и не требовалось. В участке за столом сидел лысоватый мужчина в форме, страдающий хронической сонливостью, и осваивал громоздкую электронно-вычислительную машину с крохотным монитором. В углу проводила рабочее время перезрелая блондинка в аналогичной форме. Она вопросительно уставилась на посетителей, особенно на Дину Борисовну с немытой головой.