Спектакль для предателя

Из предъявленных бумаг явствовало, что оба трудятся в Федеральной разведывательной службе Западной Германии. Это было именно то, за что боролись… Зимин играл роль немного испуганного, немного обрадованного советского интеллигента, старался не переигрывать. Определенной степенью самообладания его персонаж владел. В глазах Дины Борисовны заблестели слезы. Это было неожиданно и не укрылось от внимания агентов БНД. Они переглянулись.

«Собеседование» продолжалось около часа. Кое-что рассказывала Дина – волнуясь, спотыкаясь; часть повествования досталась Зимину. Излагали все, скрывать было нечего. Нервотрепка в Москве, побег, слежка в Москве и за границей. Катавасия в Копенгагене, авария на трассе, где пострадали следящие за ними люди; даже стычка с неонацистами в Рудгау… Некоторые вещи приходилось повторять дважды, выслушивать то же самое из уст Дины. Агенты слушали внимательно, выискивали нестыковки. Полностью совпадающие показания – свидетельство сговора, незначительно разнящиеся – нормальное положение вещей. Штоссер делал пометки в блокноте. Взгляд его коллеги задумчиво скользил по лицам испытуемых.

– Очень интересно, – сделал вывод Штоссер, – Вы удачливые люди, господа. Обходить препятствия с такой легкостью…

– Ничего себе, с легкостью… – прошептала Дина и замолчала. Агенты переглянулись. Возможно, они не понаслышке знали о русском языке.

– Допускаю, что вам сопутствовала удача, – сказал Штоссер. – В Москве вы обвели вокруг пальца всесильный КГБ. Без препятствий доехали до Копенгагена. В Дании, господин Зимин, вам удалось бежать от группы подготовленных лиц. Вы избавили от неприятностей вашу супругу. На трассе скинули слежку, не пощадив ваших преследователей и других участников движения. В Рудгау затеяли драку с группой лиц и вышли из нее победителями. О том случае сообщали в новостях.

– Вам бы хотелось видеть перед собой беспомощную тряпку? – решился на дерзость Зимин. – В Москве и Ленинграде у меня оставались знакомства. Я работал в райкоме партии… если вы понимаете, что это значит. В Дании просто повезло. Плюс умение совершать в голове простейшие логические операции. Я окончил МГИМО, господа. На трассе за рулем находилась моя супруга – ей и задавайте вопросы. В Рудгау… Прошу меня простить, господа, с одной стороны, я недолюбливаю коммунистический строй и все, что с ним связано, с другой… Я всю свою жизнь прожил в СССР, и ничего удивительного, что ненавижу фашизм, доставивший моей стране столько страданий. Умение драться – результат спортивных тренировок, усердных занятий боксом и самбо. А то, что нам так удачно удалось все пре-одолеть…

– Дуракам везет, – пробормотала Дина.

– Что вы хотите этим сказать? – живо поинтересовался сидящий за столом агент. Второй наклонился к его уху и что-то зашептал.

– Ну хорошо, – кивнул Штоссер. – Мы знаем, что людям, живущим в СССР, очень трудно купить путевку за границу…

– Повторяю, у меня имелись связи с товарищами в Ленинграде, – напомнил Зимин. – Услуга за услугу, так сказать. Ты мне, я тебе… Хотя вы все равно не поймете. Все это можно проверить. Я сообщу все имена и должности. Поверьте, для меня это не составляло труда. Дата поездки была открытая, туры в Финляндию осуществлялись через день…

– Кто были люди, охотящиеся за вами в Дании и в нашей стране? Это не КГБ, согласны? А также не мы и не британская МИ-6.

– Нам тоже интересно, – проворчал Зимин. – Хотя, знаете… Я изучал иностранные языки. Иврит не изучал, так, по верхушкам, но мне кажется, эти люди между собой разговаривали именно на иврите… но точно утверждать не возьмусь.

Агенты переглянулись. Услышанное не вызвало у них бурной радости.

– Вы готовы пройти испытание на полиграфе? – спросил Лунке.

– М-м… Боюсь, не понимаю, о чем речь.

– Его еще называют «детектор лжи». Простая формальность, если вы говорите правду.

– Да пожалуйста, – Зимин недоуменно пожал плечами. – Нам нечего скрывать. Ты же согласна, дорогая?

Дина тоже пожала плечами. Она вела себя на удивление естественно – именно так, как того требовал сценарий. Агенты БНД был озадачены, это чувствовалось. Как можно сбежать из Советского Союза, где правит великий и ужасный КГБ? Зачем им господин Лучинский?

Беглецов вернули в здание, впоследствии опять допрашивали – теперь поодиночке. Зимин устал повторять одно и то же. Свою легенду он выучил так, что от зубов отскакивало. Намеренно допускал незначительные противоречивости, потом исправлялся, ссылался на волнение и стресс. Все звучало естественно.

Дина отсутствовала минут сорок. Вошла, села на диван, уставилась в одну точку.

– Как ты, дорогая? – бросился к ней Зимин. – Эти бестолочи опять трындели об одном и том же?

– Меня настойчиво просили признаться, что ты – агент КГБ, – бормотала Дина, – сказали, что все понимают, что меня наверняка шантажируют жизнью отца… Нужно лишь признаться, и ничего мне за это не будет. Не бледней, дорогой, я смеялась им в лицо, это же полная чушь. Я слишком хорошо тебя знаю, ты не такой, и они лишь напрасно теряют время…