Спектр

— По большому счёту здесь безопасно, — сказал Давид. — Единственные формы жизни на планете — рыбы, водоросли и ракообразные в каналах. Ни одна форма жизни не ядовита и не агрессивна, все пригодны в пищу для людей… о вкусе спорить не станем. Иногда, раз в два-три месяца, кто-нибудь бесследно исчезает, но я склонен отнести это к разряду несчастных случаев. Каналы достаточно глубоки, чтобы утонуть, а местные раки сожрут тело с таким же удовольствием, как вы съедите их.

— Ещё что-нибудь интересное? — спросил Мартин. Давид улыбнулся и покачал головой:

— Вряд ли вам интересны наши научные изыскания и диспуты, верно? Населявшая эту планету раса древнее самих ключников, но после неё не осталось ничего — только каналы, острова и обелиски. Каждую неделю кто-нибудь начинает вопить, что расшифровал их язык. Каждый раз это оказывается ошибкой. Мы пока не теряем надежды.

— Вы лингвист? — уточнил Мартин.

— Это только хобби. — Давид покачал головой. — Я биолог, прибыл сюда, чтобы изучать местную живность. Здесь уникальный биоценоз — девять видов животных и три вида водорослей составляют великолепную устойчивую систему. Причём любая белковая раса способна питаться местной живностью. Вода в каналах чуть солоновата, но прекрасно утоляет жажду. Бывают дожди, но сильных бурь никогда не случалось. Температура колеблется от двенадцати до двадцати девяти по Цельсию.

— Искусственная система, — сказал Мартин.

— Разумеется. — Давид расплылся в улыбке. — Те, кто населил этот мир, создали условия для выживания любой гуманоидной расы. И… ушли? — Он развёл руками. — В любом случае, если удастся расшифровать письмена на обелисках — это будет огромным научным достижением.

Геддар, до того стоявший совершенно неподвижно, нагнулся. Подхватил с земли пакет со снаряжением.

— Ещё два вопроса, — быстро сказал Мартин. — Как далеко до Энигмы?

— Двадцать три километра. Для опытного человека — пять-шесть часов ходьбы. Для вас — часов восемь.

Мартин посмотрел на небо, и Давид добавил:

— До заката четыре часа. Темнота наступит почти сразу, у планеты нет спутников, а воздух очень чист. Я посоветовал бы вам переночевать в посёлке. За кусочек шоколадки или пару пакетиков чая вас пустит на ночлег и накормит печёной рыбой любая семья.

— Второй вопрос, — игнорируя предложение, сказал Мартин. — Каково ваше впечатление от девочки, ушедшей в Энигму?

Давид неожиданно замялся. Посмотрел на геддара — и тот вдруг совсем по-человечески пожал плечами.

— Странная, — сказал Давид. — Совсем молоденькая, сказала, что первый раз прошла Вратами. Я ей верю. Но она держалась очень уверенно, сразу же уточнила дорогу к Энигме…

Он помолчал и добавил:

— А ещё у неё была заранее отделена половина снаряжения. Как у вас, Мартин. И мне показалось, что все вопросы она задаёт для порядка… уже зная ответ.

— Спасибо, — задумчиво сказал Мартин. — Пожалуй, я рискну отправиться в путь немедленно.

Мартин перешёл через мостик. Забросил карабин на плечо. Они с Давидом ещё раз пожали друг другу руки. Геддар вежливо кивнул.

И Мартин двинулся в путь.

Столица и впрямь выглядела крупным посёлком. Размер островков позволял селиться на каждом лишь нескольким людям, большая часть населения и впрямь образовывала какое-то подобие семей. Мартин старался идти по маленьким островкам, обходя крупные, с палатками и тентами. Часто встречались мостки, сложенные из несчастных обелисков. Над некоторыми островками полоскались привязанные к обелискам вымпелы, играющие роль импровизированных вывесок, — Мартин обнаружил медпункт, два магазинчика, парикмахерскую, кое-что ещё. Особенно смешно и трогательно выглядела церковь со стенами из противомоскитной сетки.

Комаров, насколько было известно Мартину, тут не водилось.

В нескольких местах каналы расширялись до пяти-шести метров. В таких местах стояли сети, а один островок с большой заводью использовался как пляж и место для купания — на солнышке нежились три откормленные загорелые нудистки. Нагота здесь никого не смущала. Голый мальчик шёл по пляжу, рядом в канале плыл тюленоид, периодически выбрасывая на берег моллюсков. Пацан собирал ракушки в целлофановый пакетик. Нудистки с любопытством разглядывали Мартина и что-то негромко обсуждали, мальчишка с завистью уставился на карабин, пока тюленоид не привлёк его внимание долгим свистом.

Общее впечатление от планеты складывалось благоприятное. Большинство миров, которые колонизировались несколькими расами одновременно, вырабатывали ту или иную форму демократического существования. Бандитские или деспотические миры возникали лишь на совсем нищих или на слишком богатых планетах. Библиотека была миром минимализма — здесь нетрудно выжить, но невозможно разбогатеть.